Однако возвращение к добыче — это еще не запасание корма в полном смысле слова. Такое поведение скорее говорит о наличии памяти у птиц. Совы же делают и настоящие запасы, рассчитанные на использование в будущем. Запасание пищи наиболее характерно для мелких видов, например для воробьиного сычика. Эта крошечная сова устраивает целые склады провизии. По-видимому, рекордный запас был обнаружен Г. Н. Лихачевым в Тульских засеках зимой 1951 года. Здесь в дупле большого пестрого дятла были найдены 81 рыжая полевка, 3 обыкновенные полевки и 2 малые бурозубки общим весом 1396 граммов! Сычики делают запасы лишь с осени и к концу января — февралю, как правило, уже почти полностью их используют.
Прожорливость и умение запасать корм впрок удивительным образом сочетаются у сов со способностью сравнительно долго голодать. Два-три дня без еды совы переносят без заметного угнетения. Известен случай, когда полярная сова прожила без пищи двадцать четыре дня.
Пьют ли совы воду? В природе пьющую воду сову нам видеть не приходилось. Вероятно, они довольствуются водой, получаемой с животной пищей. Однако, судя по данным Гарри Коуломба, земляная сова регулярно прилетает на водопои.
Как и дневные хищные птицы, совы схватывают добычу не клювом, а когтями. Чаще всего они удерживают жертву одной лапой, причем мелкую добычу — мышь берут не поперек тела, а вдоль. При этом жертва оказывается зажатой между двумя внешними (третьим и четвертым) и двумя внутренними (первым и вторым) пальцами, когтями которых и закалывается. В этом деле коготь четвертого пальца принимает минимальное участие. Клюв служит совам лишь для измельчения добычи. Однако многие совы предпочитают ловить таких животных, которых в состоянии проглотить целиком.
В отличие от дневных хищных птиц у сов развиты слепые кишки, которые, как известно, предназначены для усвоения трудноперевариваемой пищи растительного происхождения. Поэтому для хищников в целом они не характерны. Присутствие же их у сов можно объяснить, во-первых, наследием далеких предков, а во-вторых, и это нам кажется наиболее вероятным, вторичным образованием вследствие привычки заглатывать добычу по возможности целиком. В этом случае вместе с мышью сова поглощает и содержимое ее желудка — полупереваренные растительные остатки. Даже тогда, когда жертва поедается по частям, — а делается это большинством сов, особенно при дефиците корма, весьма неразборчиво, — пожирается все, что можно оторвать я проглотить, в том числе желудок, кости и шерсть.
Почему, однако, совы не выедают у добычи преимущественно мышцы, как это делает большинство дневных хищных птиц? Возможно, дифференцированное пожирание жертвы для сов затруднительно, поскольку они очень плохо видят на близком расстоянии. Но мыслимо и другое предположение: для нормальной жизнедеятельности совам необходима разнообразная пища, в частности и полупереваренная растительная масса. Этот вопрос требует специального изучения.
Наблюдения показывают, что далеко не все, что совы проглатывают, они могут переварить: в желудок часто попадает слишком много шерсти, перьев и костей. Непереваренная часть пищи — спрессованные комки — регулярно отрыгивается совой в виде погадок. Для сов погадки гораздо характернее, чем для дневных хищников. Процесс выбрасывания погадки у сов довольно продолжителен. Наблюдая за совой, обычно можно предсказать это событие еще за четверть часа до его начала. Признаком, предвещающим появление погадки, служит частая «зевота». Иногда создается впечатление, что птица чем-то поперхнулась. Периодически перья на шее совы то оттопыриваются, то вновь принимают обычное положение и птица как будто делает глотательные движения.
Совиная погадка по форме представляет собой цилиндр с одним округлым и вторым, как правило, заостренным концом. У большинства мышеядных видов снаружи она кажется сплошь состоящей из шерсти. Однако стоит ее размельчить, как внутри обнаруживается масса костей, включая даже целые черепа грызунов. Чаете в одной погадке мы находим остатки двух-трех зверьков. По размерам погадки сильно варьируют.
