Александра Львовна Толстая скончалась 26 сентября 1979 года.
В соболезновании президента США Дж. Картера ей воздано должное: "Розалин и я были опечалены, узнав о смерти Александры Толстой, — говорится там. — С ее кончиной оборвалась одна из последних живых нитей, связывавших нас с великим веком русской культуры. Нас может утешать лишь то, что она оставила после себя. Я думаю не только о ее усилиях представить нам литературное наследие ее отца, но и о том вечном памятнике, который она воздвигла сама себе, создав примерно сорок лет назад "Толстовский фонд".
Те тысячи, которых она облагодетельствовала своей помощью, когда они свободными людьми начинали новую жизнь в этой стране, всегда будут помнить Александру Толстую".
"Памятником" служит и оставленное ею литературное наследие.
К "грандиозным планам", реализованным Александрой Львовной за рубежом, в первую очередь относится ее монография "Отец. Жизнь Толстого". Это документальное повествование, содержательное и увлекательное, позволило зарубежному читателю впервые столь полно и обстоятельно узнать историю жизни русского гения, рождения его великих книг, его гуманных дел, его мужественных выступлений против правительства, метаний его духа, отношений с членами семьи, с современниками. Книга имела большой успех, была переведена на датский, испанский, финский, французский, шведский и японский языки. Желание автора "подвести" Льва Толстого к народам Европы и Америки, приблизить их к нему осуществилось.
В годы, последовавшие за выходом в свет этого капитального труда, Александра Львовна изредка помещала на страницах эмигрантских журналов эссе, как бы дополняющие его, например: "Отец всегда все понимал"2, "О радости смерти"3 и т. д., вносящие новые штрихи в образ отца.
Литературный талант Александры Толстой во всем своеобразии наиболее полно раскрылся в мемуарном жанре. Под ее пером возник замечательный мемуарный цикл из пяти самостоятельных частей. Каждая в хронологической последовательности запечатлела фрагменты ее биографии.
Первая часть — "Из воспоминаний" — сочинение яркое, захватывающе интересное. Здесь живо, с большой изобразительной силой воспроизведена повседневная жизнь толстовской семьи на протяжении четверти века, с ее поэзией и прозой, с ее горестями и радостями, буднями и праздниками, с ее бытом и особой атмосферой. В этих мемуарах много действующих лиц: братья и сестры, родные и друзья, слуги и посетители, разумеется, мать и отец, и все они обрисованы в их индивидуальном своеобразии, со своими характерами, типом поведения, лексикой. Наконец, это и записки о себе, о своем неуютном детстве, смутном отрочестве и юности, история сближения с тем, кого дочь Саша любила больше всех на свете, завершившегося ее духовным прозрением. Первая часть цикла — единственная, которая озарена присутствием Льва Толстого, высоко вознесенного над теми, кто озабочен сугубо личным, кто лишь для себя ищет воли и истины. Вот почему Александра Львовна очерками "Из воспоминаний" (в американском издании она назвала их точнее: "Жизнь с отцом"2, и в нашем однотомнике мы решили сохранить это название) так дорожила, придавала им большое значение. "Ведь эта книга, которую я пишу, — это не шутка, это останется после меня" (ГМТ), — признавалась она в письме от 19 апреля 1930 года А. И. Толстой-Поповой.
Сказание о былом складывалось непросто, в сложной гамме чувств. Приходилось опасаться обвинений в пристрастном, излишне отрицательном изображении матери. "Может быть, мне грустно, — винилась мемуаристка перед А. И. Толстой-Поповой, — потому что я пишу о своем отце и вспоминаю, как мы с ним любили друг друга в последний год его жизни, пишу и плачу так, что все глаза застилает и я уже не в силах больше писать" (ГМТ).
Четыре последующие части цикла — "Из прошлого. Кавказский и Западный фронт", "Проблески во тьме", "Волшебная страна Япония", "Первые шаги в Америке", позже составившие книгу "Дочь", — совсем иного плана: здесь в фокусе повествования сама Александра Львовна, она рассказывает о перипетиях своей судьбы, о своей одиссее, о себе и о времени.
