Жизнь римских императриц. Картины из жизни римского общества - страница 27

Скрибония Либоне жена Октавия.

Принято называть именем двенадцати Цезарей первых двенадцать императоров; но в сущности, семейство Юлия, т. е. Цезаря, кончилось с Нероном. История этого дома замечательна. Между императорами, происходившими из этой фамилии, ни один не кончил своей жизни естественной смертью. Тридцать два члена без различия пола и возраста погибли насильственной смертью. Из числа 16-ти жен 7 были прогнаны, 6 — убиты. Мы видим беспрестанные злоупотребления разводом: женщины имели трех или четырех мужей, императоры-мужчины — пять или шесть жен. После того, как Август женился на Ливии Друзилле, беременной от другого, Калигула взял в жены Ливию Орестиллу, прогнал ее спустя несколько дней и отослал в ссылку; потом, тот же Калигула берет от живого мужа Лёллию Паулину, которую тоже, спустя некоторое время, прогоняет. Из трех Друзов — один был отравлен, другой получил приказание умереть, третий был убит. С начала царствования Тиверия, Агриппа Постум был принесен в жертву безопасности нового императора; тоже самое случилось с Тиверием Джиованни и Британником, когда взошли на престол Калигула и Нерон. Отец последнего, Домиций Энобарбо, который прославил себя тем, что воровал общественные деньги назначенные для призов, один раз убил раба за то, что тот мало пил, другой раз публично на форуме вырвал глаз одному кавалеру и, проезжая по улицам Рима, колесницей раздавил ребенка. Старшая Юлия, после трех свадеб прогнанная родителем за разврат, была приговорена Тиверием к голодной смерти. Ее дочь Юлия, уличенная в измене, погибла на острове в изгнании. Одна из сестер Калигулы, состоявшая с ним в незаконной связи, была объявлена богиней. Клавдий имел пять жен, в числе которых о Мессалине и Агриппине до сих пор все говорят с ужасом. В каждой комнате дворца Цезарей было совершено какое нибудь преступление. В одной уморили голодом молодого Друза, в другой был убит Калигула и с ним вместе жена и дочь Друзеллина, которой едва минуло два года; в Триклинии умер Британник, отравленный во время обеда, в Конклавии Агриппина покушалась соблазнить своего родного сына. Семейства патрициев следовали примерам Цезарей. Повсюду преступления и насильственная смерть. В доме Агриппы, говорит Тацит, только одна женщина умерла естественною смертью, все же остальные были зарезаны, отравлены или заморены голодом. Из дворца Цезарей выходили приглашения к самому грязному разврату или убийству первых граждан города. Локуста открыто держала лавочку с ядом и разными травами, служащими для выкидыша женщинами, любовного возбуждения и т. д. Многие рабы, чтобы подвергнуть своих господ казни, доносили на них императорам. Чтобы иметь понятие, до каких чудовищных размеров доходили приговоры к смертной казни, достаточно привести хотя одну цифру. На празднике озера Фуцино, в присутствии Клавдия было приговорено к смертной казни 19 000 людей. Когда Клавдий восстановил старый закон, карающий отцеубийц, в пять лет было приговорено к этому наказанию такое множество преступников, что философ Сенека вскричал: «И вижу более мешков, чем крестов!»[4] Почти в каждом семействе, пишет Плутарх, были убийства жен, матерей и сыновей; братоубийств было бесконечное множество. Публичный разврат доходил до колоссальных размеров; мальчики и девочки в школах учились вместе, женщины и мужчины купались в одних и тех же купальнях; самые неприличные изображения были выставляемы на улицах или служили ожерельем для детей; девочкам давали читать древних авторов, сочинения которых были полны непристойностей. Матроны приводили своих дочерей на пиршества, где устраивались танцы совсем без всякой одежды. Детей водили в театры смотреть самые грязные сцены и слушать неприличные крики зрителей. Рим, наконец, дошел до того, что семейный очаг считался как бы наказанием. В последнее время республики законодатели, наконец, нашли нужным поощрить свадьбы. Аграрный закон Гракха установил премию тем, у кого много детей. Метеллий Македоник, который считался самым добродетельным среди римлян и был прекрасным отцом, говорил: «если бы природа могла создать человека без женщины, то на свете было бы очень неприятно жить. Но так как подобное явление невозможно, то для каждого хорошего гражданина необходимо сочетаться браком и размножением потомства поддерживать республику». Во время империи, когда нравы начали растлеваться, Август принужден был издать закон, повелевавший гражданам вступать в браки. Женщины в то время не принимали никакого участия в делах своих мужей; они вообще не получали хорошего воспитания и заботились лишь о своей внешности; мужья совершенно равнодушно относились к пустоте своих подруг, которые, в большинстве случаев, заботились лишь о своих личных удовольствиях и об увеличении числа поклонников, т. е. любовников. Поэты, писатели, как Ювенал, Овидий и другие, дают нам понятие о том, как римские богачи проводили день. На ночь каждый из них клал на лицо мякиш хлеба, насыщенный молоком, для того, чтобы была нежная кожа; утром каждая матрона, окруженная своими рабами, занималась косметикой в продолжении долгих часов: она душилась, расчесывала волосы, которые тоже душила, потом красила их в черный цвет или цвет блондинки, смотря по моде; далее, рабыни-специалистки прилаживали к ее волосам фальшивую косу, нечто вроде шиньона, прикалывали цветы, окрашивали ногти, затем лицо и руки омывались молоком. Наконец, надевалось, так называемое, платье матроны (habito matronale) из белой шерсти, вышитое золотом. На руки и шею надевались браслеты и колье, я разряженная таким образом матрона садилась в носилки, которые несли по городу сильные рабы; по бокам шли также рабы, вооруженные веерами из павлиньего хвоста, а позади носилок двое пажей несли расшитые золотом подушки. Матрона отправлялась с визитами, или на любовное свидание, или в цирк на игры, или на скачки на дороге Аппия. И это каждый день. Удовольствия разнообразились иногда ночью. Матрона облекалась в тунику различных цветов, употребляемую отпущенниками и куртизанками; что делала в таких случаях переодетая матрона, нет надобности говорить, — читатель, по всей вероятности, и сам догадается. Развод, который в первое время Рима был чрезвычайной редкостью, впоследствии времени стал самым обыкновенным явлением и совершался буквально ежедневно. Мужья разводились с своими женами без всяких оснований, прямо по капризу. Например, Сульпиций Галл развелся с своей женой за то, что она вышла на улицу с непокрытой головой. Цицерон развелся с своей женой Теренцией, после того как прожил с ней 30 лет, ради того, чтобы получить новое приданое и заплатить долги. Многие женились единственно из-за приданого и потом прогоняли своих жен, но чаще всего супруги разводились положительно без всяких оснований. Были женщины, менявшие мужей каждый год.