— Идемте. Левушка ждет ежика. Он снова в больнице, — выйдя на улицу, бросил Николай. — Нам надо спешить. Это далеко, на окраине.
Джосандр схватил его за рукав.
— У меня есть «Летун».
Николай без лишних слов свернул на дорожку, наискось пересекавшую газон перед подъездом.
— Снова в больнице? — переспросил журналист, когда машина, повинуясь полученному приказу, поднялась в воздух и взяла курс на северо-запад города.
Николай кивнул.
— Впервые это случилось с ним около года назад. Нам повезло: рядом оказался Виталий, он врач. Кое-что понял, да и наши сумели быстро собрать деньги на вызов. Иначе…
Он замолчал. Джосандр сидел рядом, смотря на коробочку, которую бедняк держал в руках.
— Врачи до сих пор не знают, что же это за зараза, — тихо пробормотал Николай, словно бы и не обращаясь к журналисту. — Ясно только одно — что ее вызывает. Если резко остановить движение вниз.
Джосандр озадаченно посмотрел на бедняка. А тот продолжал, глядя в пол:
— Впервые Левушка отключился, когда я его подбросил и поймал. Помню, испугался тогда — показалось, не успеваю схватить. Жестко руки подставил. А он — обмяк. Зову его, зову… слава богу, Виталий… и в больнице сделали, что могли. Очнулся. Нам сказали: повезло. Они сами не знали, что с ним. Наугад лечили.
Николай пожал плечами, на губах появилась горькая улыбка.
— Говорят, берегите. Не давайте вот так… вниз и резко останавливаться. В следующий раз… всякое может быть. Мы следим, конечно, следим, а как же иначе… Но он же ребенок… мальчик. Четыре месяца назад с ледяной горки ехал, на бугорке подскочил… чуть-чуть, не сильно совсем… Быстро очнулся, минут через пять. А сегодня вечером, пока мы с вами разговаривали, с лестницы спрыгнул. Гулял во дворе с Лешей и его мамой и спрыгнул. С четырех ступенек…
Он замолчал.
— Что же это такое?
— Сказал же, не знаю! — крикнул вдруг Николай, повернувшись к журналисту. — Не знаю!.. Простите.
Через пару минут «Летун» завис у одного из окон больницы.
— Быстро мы. — Николай, выбравшись из машины, оглядывался по сторонам. — Наташа, наверное, еще не приехала. Она-то на машине, это только Левушку на таком же, — он махнул рукой в сторону «Летуна», — отправили. А ей места не хватило.
Бедняк торопливо зашагал к дверям.
* * *
— Джосандр! — Николай рывком развернул журналиста к себе. Помолчал немного. Журналист изумленно взирал на перекошенное лицо бедняка. — Вам надо, — Николай снова ненадолго замолчал. — Вам нужно… вы нужны!
— Ничего не понимаю, — пробормотал пораженный Джосандр. — Что за бред вы несете? Что мне надо, кому я нужен? Вам? Леве? Так говорите яснее, что я должен сделать! Вы же знаете — все, что в моих силах! Вот уже три дня я здесь!
Николай молча смотрел на него. Затем взял за руку и потащил за собой по коридору.
— Куда мы идем? Зачем?
Николай молча шагал вперед. Разозлившись, Джосандр напрягся и смог вырвать свою ладонь. Остановившись, он крикнул:
— Да объясните же наконец, что с вами!..
Страшная догадка заставила журналиста осечься.
— Что-то с Левой? — выговорил он помертвевшими губами.
«Ему… ему совсем плохо, а Николай не может об этом сказать…»
— Пойдемте со мной, — бедняк говорил тихо, но очень настойчиво. — Вам надо увидеть.
— Да-да, конечно.
«Господи, бедный Николай! Бедный Лева!.. А Наталья… ох».
Теперь они шли рядом, бедняк снова взял журналиста за руку. Вскоре мужчины остановились перед дверью в палату.
«Но Лева лежит не здесь! Что за?..»
Зеркальные створки бесшумно подались в стороны, и взгляду Джосандра предстали врачи, столпившиеся вокруг пустой койки.
Какое-то время журналист недоуменно разглядывал на людей в голубых халатах, а затем, догадавшись, повернулся к Николаю:
— Леву переводят сюда? Но зачем? Что… что говорят?..
Николай с секунду молча смотрел на Джосандра. Затем вздохнул. Усмехнулся. И, как показалось журналисту, тщательно подбирая слова, произнес:
— Джосандр. Уезжайте. Вам хватит уже на два фильма. Вам с нами нечего больше делать. У вас есть другие заботы.
Журналист, пораженный до глубины души, затряс головой.
— Вы что, Николай? Я же!.. Я же не из-за фильма здесь! Я же!.. Лева! Вы что?!
