В кармане ветровки пропищал зуммер мобильника Ericsson GF788 $212.
Разговор шел на английском, со всеми предосторожностями:
Где вы? Спросил наводчик.
На месте. Любуюсь видом Москвы с балкона. Смотрю как в доме напротив горят огнями новогодние елки…
А в нашем окне?
Темно, как в заднице.
Отлично. Вот только снег пошел.
Вижу. Пока терпимо.
У вас осталось двадцать минут.
Знаю. Спасибо за вино.
Не стоит благодарностей. У вас отличный вкус. Успеха.
К черту!
Задвинув антенну мобильника, Лиза на миг расслабилась тут же в шезлонге, забытом с середины лета на лоджии. Она не хочет терять визуальный контроль квартиры ни на секунду. А вдруг вспыхнет свет? Достает из ратной сумки походный термос с горячим кофе и делает несколько бодрых глотков, для тонуса, прямо из дымного горлышка. Выкуривает маленькую сигару Cafe Creme, прикрыв огонек ладонью. Смотрит на часы Swath $250. Во время операции она контролирует каждую мелочь. Ведь ее жизнь висит на волоске.
В разговоре о самоубийце она предпочла промолчать – это мои проблемы…
За весь сегодняшний день она расклеилась один единственный раз, когда выехала на «Форде» от стоянки у отеля, и вдруг дала волю эмоциям, и вместо того, чтобы ехать прямиком к объекту, позволила нервный всхлип – переехала через Бородинский мост и сделал крюк через Новый Арбат, где медленно прокатила вдоль новогодней эспланады из изумрудных неоновых елок в снегу, рыжих витрин, закутанных пешеходов, солнечной рекламы, – вдоль откосов крупного снегопада, летящего с высоты светлого зимнего неба… ее советская Москва была намного темней, ниже и гаже.
Лиза уехала на Запад 12 лет назад.
Здесь мы ловили тачку с Володькой Грушиным.
Тут была телефонная будка, где я ревела.
Стоп, хватит скулить, дура.
Пора! Лиза в последний раз контролирует боевую поклажу. Камуфляж? Есть. Лебедка? Есть. Футляр для добычи? Есть.
Последним проверила «Магнум» с навинченным глушителем: псину в квартире придется мочить…
а, что если мальчишка снова откроет окно?
Лиза вышла из подсадной квартиры точно за полчаса до Нового года в самом паршивом настроении, она не хотела думать о том, что не дай Бог, в ту самую минуту самоубийца встанет на подоконник, тогда… что тогда? Тогда ей придется его прикончить.
Ты сам для себя покойник, пыталась она унять душу гипнозом чужой смерти. Напрасно.
Быстро прошла через внутренний дворик. Обогнула дом справа и подошла к третьему подъезду. Ни одной души. Набрала шестизначный код. Пискнул размыкатель электромагнита в домофоне, и она быстрым шагом опоздавшего гостя-туриста вошла в подъезд. Пусто. Охранника пригласили в квартиру напротив поста – буквально на пять минут, только выпить бокал шампанского.
Лифт мягко поднял атаку на последний этаж.
Лиза вышла на последнюю площадку и бегом поднялась на самый верх – к узкой отвесной лестнице – от пола до потолка – на чердак. На люке чернел увесистый замок, но он был заранее подпилен. Раз! Закрыв за собой люк, она кошкой прошла к среднему чердачному окну и включила фонарик. В стену был ввинчен по самую макушку кронштейн для троса. Все о кей! Лиза расстегнула сумку, достала камуфляж и ловко облачилась в наряд Санта Клауса $47. Натянула на голову шапку с алым помпоном и пуховым снежком на макушке.
Дед Мороз на стене собьет с толку случайных свидетелей спуска… мало ли чудаков в новогоднюю ночь… Натянула скалолазки с шипами. Спрятала пистолет в кобуру, пристегнутую к телу под левой грудью. Футляр! Перчатки! Алмаз! Нож! В последнюю очередь она надевает на спину легкую ранцевую японскую лебедку горных спасателей DZ $ 2567 – длина троса 50 метров – и защелкнула револьверный замок от троса в крепежном кольце. Подтянулась на руках и выбралась через оконце на крышу.
Москва! Снег!
Налетчицу окружил хрупкий балет крупных снежинок. С детским любопытством они усеяли глазами в белых ресницах алую ткань камуфляжа. Шипы противно запищали по скату. Теплый ветер облизал листовую крышу до ледяного блеска. Сердце билось глухими толчками крови. Лиза стала альпинисткой еще в школе, но до сих пор не потеряла свежесть восторга от победы над высотой.
