Я отрицательно покачал головой. Сделанного назад не воротишь, да и не нужен мне безответственный крёстный, не задумывающийся над смыслом поступков, влияющих на жизнь и смерть других людей. Прочитав решение по моему лицу и глазам, Вальпурга бухнулась на колени:
— Гарри…, Гарольд…, можно перевести крестильную связь, не хочешь Сириуса, её можно закрепить за любым Блэком или членом Рода.
— Беллатрикс — она в Азкабане, Нарцисса? Увольте, поведение вашей племянницы недалеко ушло от имени. Андромеда, её выжгли с гобелена, хотя она единственная настоящая Блэк. Кто ещё?
— За мной …, — сглотнув комок, с мольбой в голосе выпалила Вальпурга, — за мной, Гарольд. Я! Я могу стать твоей крёстной. Только не губи моего мальчика, Гарольд!
Прикрыв глаза, я с минуту стоял безмолвным столбиком, не пытаясь отодвинуться от горячих рук коленнопреклонной, плачущей ведьмы, схватившей мои ладони. Немыслимо, но сомкнутые веки не мешали видеть бледную тётю, сжавшуюся в кресле, растрепавшиеся волосы пожилой ведьмы, катающегося по полу и бьющегося головой об паркет Кричера. И слёзы…. С тех пор прошло шесть лет. Как вы думаете, мог ли я отказать?
— Встаньте, Леди Блэк, у нас осталось мало времени, скоро придёт Дадли, хотелось бы завершить обряд до его прихода.
— Да — да, спасибо, Гарольд!
— У меня есть условие.
— Всё, что угодно.
— Сириус ничего не должен знать, после вчерашнего я видеть его не желаю.
— Хорошо, как пожелаешь, мой сын ничего не узнает. Магией клянусь!
— Не надо магией, леди, достаточно вашего слова. Или мы будем доверять друг другу, или нет.
— Слова не мальчика, но мужа. Кричер!
— Кричер слушает, госпожа! — домовик, перестав биться башкой и подметать ушами пол, подполз к хозяйке.
— Неси принадлежности для ритуала, быстро! — скомандовала Вальпурга, боясь, что я передумаю, и тут же переполошилась: — Моргана прародительница, нам нужен свидетель, клятвы необходимо засвидетельствовать….
— Тётя Петунья — сквиб, она подойдёт?
— Подойдёт! — обрадовалась ведьма весьма удачным обстоятельствам.
— Тётя…, — не успел я раскрыть рта, как меня прервали.
— Я согласна, — сказала тётя. В этот миг раздался аппарационный хлопок вернувшегося ушатого электровеника.
Кричер поставил на журнальный столик ритуальную чашу, несколько свечей и мелок, положив рядышком со всем этим богатством костяной нож. Не стоит обманываться неказистым видом колюще — режущего артефакта. По остроте нож мог заткнуть за пояс самый острый «Жилетт». Вальпурга откинула в сторону ковёр, расчертив на его месте замысловатую пентаграмму. По одной ей понятной схеме были расставлены свечи, а середку заняла чаша. Взяв меня за руку, она шагнула в центр узора, ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
— Гарольд, скажи мне своё полное имя, — ритуал требовал полного именования и титула. — Леди Эванс, стойте за пентаграммой, когда я поверну голову к вам, скажете «свидетельствую».
— Гарольд Лилиан Александр Эванс — Слизерин. Лорд Эванс, Лорд Слизерин, — сказал я.
Вы когда‑нибудь видели квадратные глаза? Нет? Мне посчастливилось. И, вообще, шок — это по нашему! Ошарашенная Леди Блэк от удивления чуть не выронила нож, а я стоял, пялился в няшные глаза офигевшей ведьмы и ухмылялся во весь рот. Отдаю должное крёстной, она довольно быстро справилась с собой, опыт и закалку не пропьёшь. В глубине её глаз мелькнула неожиданная гордость и радость, сменившаяся вспышкой ярости и желания прибить кое — кого не сходя с места. Слава Богу, Мерлину и Моргане, жажда убийства была направлена не на меня. В душе мелкого тёмного мага шевельнулось ленивое сочувствие к Сириусу. Ближайшие пару лет этому засранцу не стоит попадаться матушке на глаза, ох, не стоит. Разъярённая родительница ему глаз на жопу натянет и скажет, что так и было. Из‑за этой блохастой сволочуги, которую мало пороли в детстве, Род чуть не потерял крестника, да какого! Ни один маг в Британии не мог похвастать или тайно про себя гордиться, что является магическим опекуном наследника самого одиозного Основателя, а Сириус мог и, лопух безрогий, профукал своё счастье. Позорище на всю страну, не дай Мерлин кто‑либо узнает, его же заживо заклюют. Пока я совсем не искренне жалел бывшего крёстного, Вальпурга завела быстрый речитатив на латыни. Сами собою вспыхнули свечи и засветились линии пентаграммы.
