Воспоминания о прикосновении его губ вновь возвратились к ней. Никогда она не целовалась так, как это было с Джеком Уиллером. Но это был их первый и последний поцелуй. Кто-то же должен сохранять здравый смысл! Кто-то же должен признать, что их близость — плохая идея!
Джек нравился ей. Вернее, она находила его неотразимым. И должно быть, она нравилась ему. Что плохого во взаимной симпатии?
Джинни подбежала к холодильнику, и Роксанна позволила ей выбрать мороженое. Пока она смотрела на девочку, пытавшуюся снять обертку с мороженого, она поняла, в чем таилась опасность: в обязательствах. Ее — по отношению к бабушке Нел, его — к Сэл. И, что самое важное, к Джинни.
Девочка прекрасно себя вела на радиостанции. Большую часть дня, пока Роксанна выходила в эфир, Джинни играла с привезенными из дома игрушками и ела бутерброды, приготовленные Сэл.
— Помочь снять обертку?
Джинни покачала головой.
Да, надо же купить что-нибудь на ужин.
— Джинни, как насчет гамбургеров? Тебе нравятся гамбургеры?
— Мне нравится мороженое, — сказала Джинни, разделавшись наконец с упаковкой. Она начала лизать холодное лакомство. Ее губы стали вишнево-красными.
— Дорогая, подумай, что мы будем есть на ужин. Давай посмотрим… Свиные отбивные?
Джинни пожала плечами.
Роксанна остановилась, изучая упаковку отбивных. Так, секундочку… И что же она станет делать со свиными отбивными? Роксанна вытащила из холодильника две большие коробки с пиццей.
На прилавке у кассы она заметила какую-то странную банку. На этикетке не было надписи, просто картинка: пожилая женщина держит на коленях клетку, внутри которой на качелях сидит желто-зеленый попугай.
— Простите, что это? — спросила Роксанна, выписывая чек.
— Это для попугаев Тони, — сказал служащий, удивленно посмотрел на адрес в Сиэтле и нахмурился. Он, вероятно, был владельцем магазина и не особенно доверял чекам из других штатов.
Затем он бросил взгляд на Джинни и широко улыбнулся.
— Вы, вероятно, та девушка, что остановилась у Дока Уиллера. Роксанна Сэльер, кажется? Эй, Джинни, какое у тебя мороженое?
— Вишневое, — произнесла девочка с полным ртом.
Он вновь посмотрел на Роксанну.
— Я слушал вас сегодня по радио. Можно я дам вам совет? Вам следовало бы несколько оживить местную рекламу.
— Я… я пыталась…
— Конечно-конечно, вы пытались, но Нэнси всегда преподносит это более забавно. Так вот, начиная со среды все детское питание будет выставлено на распродажу. Скидка — двадцать процентов на все, от персиков без косточек до бисквитов.
— Детское питание. Сделаю все, что смогу.
— Спасибо. Кстати, сегодня у нас распродажа лосьонов для загара, — добавил он, увидев красную кожу на носу Роксанны.
Она совсем забыла о своем загаре.
— Благодарю, но, я думаю, самое худшее позади. А вы здесь давно живете?
— Всю жизнь.
— Вы никогда не слышали о Долли Аамес?
— Нет. Почему вы спрашиваете?
— Не столь важно. Скажите, а что в этой банке для попугаев Тони?
— Деньги. Мелочь. Для того, чтобы помочь с его проектом. Вы знаете?
— Не знаю.
— Он разводит попугаев, — раздался голос позади нее.
Джек. Проклятие, ее сердце учащенно забилось! Роксанна резко повернулась к нему.
— Тони использует деньги, которые он собирает, на то, чтобы покупать новые клетки и корм, — пояснил Джек, поцеловав дочурку. — А когда птички подрастают, он их раздаст. Раз в неделю он приезжает к новым хозяевам, чтобы проверить, ухаживают ли за птицами должным образом.
Роксанна пыталась проигнорировать учащенное сердцебиение.
— Тони этим занимается? — спросила она. — Ему за это платят? Он делает это для школы или для церкви?
— Нет. Нет и нет.
— Тогда для чего?
Служащий посмотрел на Джека.
— Объясни ей, Док.
— Для чего он это делает? Для удовольствия, я думаю, — сказал Джек. — Этот парень просто любит делать людям добро.
— Верно, — подтвердил Бен.
Роксанна была удивлена. Кто бы мог подумать, что у семнадцатилетнего Тони такое доброе сердце?
Показав на пиццу, Джек поинтересовался:
— Ужин?
Кивнув, она смутилась. Напросилась кухаркой в его дом, а покупает замороженную пиццу. И почему она никогда не училась готовить? Мысленно она поклялась себе почитать поваренную книгу перед сном.