Жизнь Леонардо. Часть четвертая - страница 9

К тому же Леонардо, будучи ученым и живописцем, не мог принимать никакого участия в трагедии, разыгравшейся в Италии.

Король недвусмысленно потребовал от него, чтобы он занимался не изобретениями, а живописью. Между тем среди этих изобретений были такие, как осколочные снаряды — нынешняя шрапнель, пулеметы и танки. Полководцы не интересовались его предложениями, и Леонардо занялся проблемой, как заставить каплуна высиживать куриные яйца, дав ему сначала корм, смоченный в вине.

За отступлением французов и возвращением в Милан Сфорца Леонардо наблюдал из окна своего дома. Новое правительство не покарало его как «пособника врага», но игнорировало.

Леонардо уехал из города в Ваприо д'Адца, где укрылся в доме Франческо Мельци. Холодный ветер войны проносился над оцепеневшей Италией, ставшей жертвой алчности чужеземцев. В деревенском одиночестве Леонардо приводил в порядок свои бумаги и с горечью писал о непостоянстве человеческой натуры. Изредка какой-нибудь странник или проезжий солдат приносил в селение вести из Милана и Рима.

Но когда папой избрали кардинала Джованни Медичи, во всей Ломбардии тоже празднично загорелись огни. Весть об избрании нового папы облетела всю Европу.

— Маэстро, что вы думаете делать дальше?— спросил Мельци.

— Подождем других новостей.

Но больше новостей не приходило. Да они уже не были нужны! Достаточно было одной: на смену воинственному папе Юлию II пришел сын Лоренцо Великолепного, бывший кардинал Джованни Медичи. Ледяной ветер раздора и упадка сменился теплым ветром.

Кто раньше, кто позже, но все знаменитые художники и скульпторы отправились в Рим. А тот, кто уже жил там, звал в Вечный город своих друзей. В Рим приехали Джулиано и Антонио да Сангалло, Браманте, Рафаэль, Себастиано дель Пьомбо, Фра Бартоломео, Лука Синьорелли, Андреа Солари, Триссино, Содома, Карадоссо, Микеланджело, Сансовино, Рустичи, Филиппино Липпи, Андреа дель Сарто. Такого собрания великих художников не знала история Италии.

Никто не говорил Леонардо, что и ему надо отправиться в Рим, что многие уже его опередили. Он сам испытывал потребность избавиться от давящего одиночества.

Прежде всего, он вернулся из Ваприо д'Адда в Милан. Неспешно собрал все свои творения и вещи, занес в список то, что он оставляет, и то, что берет с собой. Он даже записал названия всех своих книг. И в одно осеннее туманное утро пустился в путь.

«Выехал из Милана в Рим в день 24 сентября 1513 года вместе с Франческо Мельци, Салаи, Лоренцо и Фанфойя».

Леонардо с четырьмя своими спутниками выехал из города через Порта Сан Пьер Гаттолино—ныне Порта Романа — и стал взбираться вверх по дороге, ведущей в Черто-зу. Утро было свежим, безоблачным, на виноградниках после недавнего сбора урожая розовели листья. Впереди ехал Салаи, за ним — Леонардо и Франческо Мельци, а в «арьергарде» — Лоренцо и Фанфойя.

Переезды были долгими, а привалы короткими, так как Леонардо торопился во Флоренцию, где его ждали неотложные дела и где он, обеспокоенный последними трагическими событиями, надеялся разыскать друзей.

А произошло вот что: гонфалоньеру Пьеро Содерини, испуганному насмерть, пришлось бежать ночью из дворца Синьории. Он «притворился, будто направляется в Рим», а сам укрылся в Рагузе.

 Флоренция жила под угрозой штурма испанских войск Раймондо Кардоны, расположившихся у ворот Сан Фредиано. А главное, после разгрома под Прато, где флорентийцы потеряли за несколько часов свыше пяти тысяч убитыми, все поняли, что дальнейшее сопротивление бесполезно. И тогда в осажденной Флоренции народ вышел на улицу с криком: «Шары!»... «Шары!» — ведь кардинал Джованни Медичи и его брат Джулиано были среди осаждавших город и могли избавить его от побоищ и разграбления.

Так после восемнадцатилетнего изгнания Медичи вернулись в свой дворец на виа Лapra. Кардиналу Джованни было тридцать шесть лет, Джулиано — тридцать три. Их возвращение спасло Флоренцию от разгрома. Город не оказал никакого сопротивления и потому Медичи не прибегли к мести.