Между тем царь слал из Петербурга в Севастополь приказы командиру Черноморского флота:
"Немедля подавить восстание!"
Всю Севастопольскую эскадру двинули в Одессу против мятежного броненосца "Потёмкин".
И вот на четвёртый день утром часовые "Потёмкина" увидали на горизонте мачты и трубы. Один корабль, второй, третий. А за ними ещё корабли двигались на окружение броненосца "Потёмкин". Тринадцать против одного.
На "Потёмкине" сыграли боевую тревогу. Матросы заняли места на постах. Что будет?
Броненосец молча пошел навстречу эскадре. В гробовой тишине, только медленно поворачивая башни, нацеливая дула орудий. Сигнальщик, по приказу Матюшенко, сигналил: "Команда "Потёмкина" просит комендоров не стрелять".
И вдруг тысячное "ура" разнеслось по морю со всех тринадцати кораблей, приведённых усмирять броненосец "Потёмкин". С одного корабля просигналили: "Присоединяемся к вам".
И корабль понёсся, как птица, на сближение с "Потёмкиным".
- Ура! - гремело над морем.
Начальник эскадры испугался: вдруг взбунтуются все? И отдал приказ:
- Эскадре уходить в Севастополь.
Теперь два мятежных корабля под красными флагами стояли у тревожных берегов Одессы. Стояли и... не брали Одессу. Ждали чего-то. Колебались. Не знали, как поступить.
А на "Потёмкине" шло к концу топливо. Была на исходе пресная вода. Скоро без пресной воды станут машины. Матросы волновались. Надо действовать. Как?
Соседнему кораблю ненадолго хватило мужества. Скорбно пополз вниз по мачте красный флаг революции. Корабль сдался властям.
Потёмкинцы снялись с якоря и ушли из Одессы в открытое море.
А в это время посланец Ленина спешил из Женевы на помощь восставшим потёмкинцам. Ленин наказывал: "Убедить матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтоб немедленно был послан десант... Город надо захватить в наши руки..."
Посланец Ленина приехал в Одессу, а красного флага на рейде нет. Красный флаг далеко.
Совсем мало на броненосце оставалось пресной воды. Скорее, скорее надо найти выход. Пришли в Феодосию:
- Дайте воды.
Власти отказали!
- Не желаем снабжать бунтовщиков.
Снова красный флаг в море. Непобеждённый и бесприютный. Неспокойно было на корабле, неуверенно. Дни и ночи Матюшенко не спал. Где выход?
На одиннадцатый день вечером броненосец стал на рейд в румынском порту. Чужие берега, чужие дома, чужие огни.
- Дайте воды.
Румынские власти не дали. Нет больше сил у броненосца "Потёмкин". Нет воды, нет угля, нет хлеба.
Румынское правительство предложило:
- Сдавайте нам броненосец, а мы дадим вам приют. Не выдадим вас царю.
И наступила последняя ночь для матросов на броненосце "Потёмкин". Свободный броненосец "Потёмкин", прощай! Одиннадцать дней ты наводил трепет на генералов и офицеров, на царя и всех богачей. Ты верен был революционному знамени. Слава тебе!
ТАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ
С Николаевского вокзала из Москвы уходил в Петербург скорый поезд. До отправления оставалось четыре минуты. Пассажиры заняли места. Небольшие группки провожающих толпились у подножек вагонов. Возле последнего вагона стояли два шпика.
- Нет и нет... - со вздохом сказал один, у которого русые усики закручивались крутыми колечками.
- В последний момент, должно, прибежит, углядим, - ответил другой.
Они зорко глядели из-под низко нахлобученных шапок. На платформе появились ещё пассажиры. Один, довольно коренастый, в круглых синих очках, с чемоданом и дорожной жёлтой коробкой - такие коробки модны были в Финляндии. Второй - щёголь, в клетчатом пальто.
- Чудесно сегодня утром пробежались на лыжах! - проходя мимо шпиков, оживлённо говорил щёголь в клетчатом пальто. - Весь день силушка по жилушкам так и играет, а день-то снежный, морозный!
Пассажир в синих очках что-то ответил. Шпики не расслышали. Шпики нервничали: тот, кого они ловили, не показывался. А этот, в синих очках, кто такой? Должно, не тот, кого они поджидали, а подозрительно... не упустить бы. Шпики кинулись вслед за пассажиром в синих очках.
Но поезд тронулся. Пассажир в синих очках, с чемоданом и жёлтой коробкой, вскочил на подножку. Щёголь остался. Оказалось, был провожающим.
