– Эм, это был не нужный никому порыв. Ты не обязана об этом даже вспоминать. То, что я чувствую, это только мое, – с грустной улыбкой сказала Реджина.
– Вот именно, то чувство только твое. А меня сейчас одолевают совсем иные ощущения… – отвернувшись в сторону, Эмма стала вглядываться в одиноких прохожих.
– Можно узнать какие? Или я даже могу предположить: ненависть, презрение, может отвращение? – с плохо скрытыми эмоциями спросила Реджина.
– Ну, вот ты опять. Ты опять вызываешь меня на эмоции, а потом удивляешься, что я так просто взрываюсь или задеваю тебя. Неужели, ты думаешь, что если бы во мне были все те чувства, что ты перечислила, я бы стала так реагировать на ваши поцелуйчики со Слоуном? Или стала бы тебя целовать при всех? Или же спокойно подошла бы и делала тебе массаж? Неужели, ты и правда так обо мне думаешь, Миллс? – на этих словах Эмма встала, не в силах больше сдерживать свои эмоции.
Реджина смотрела на напряженную спину Эммы, ей безумно хотелось ее обнять и прижать к себе.
«Ты реагировала на мои поцелуи с Марком?! Я из-за своих «игр» даже этого не заметила».
– Я не понимаю, что ты испытываешь, – шептала Реджина, – я даже думать не хочу о том, что ты думаешь обо мне.
– Почему? – кратко спросила Эмма, не двигаясь ни на миллиметр.
Реджина все же поддалась порыву. Она встала и подошла к Эмме. Приблизившись вплотную, как можно ближе, но остановив себя чтобы не обнять, тихо прошептала в район шеи, – боюсь, что ты ничего не чувствуешь.
Почувствовав теплое дыхание у себя на шее, Эмма вздрогнула, ее коленки подогнулись и она вот, вот, да и почувствовала, что падает в пропасть. В пропасть, из которой уже нет выхода. Или смириться с неизбежностью или погибнуть. Третьего не дано.
Но через несколько секунд до Эммы дошел смысл слов Реджины, и она резко развернулась и грубо сказала:
– Господи, Миллс! И это еще ты меня называешь идиоткой?!
Реджина улыбнулась, подняв руку, она нежно провела ей по щеке Свон, – мне кажется, что мы с тобой обе не умные, – и прильнула в нежном поцелуе к губам Эммы.
Свон поддалась на поцелуй и, обвив руками талию Реджины, почувствовала, как сквозь тело пустили маленькой силы разряд тока.
«О, Господи, только позволь не сойти с ума от этого…»
Реджина чувствует, как руки Эммы обвили ее талию, она сама еще ближе вжимается в тело блондинки. Резко прервав поцелуй, но продолжив стоять в объятьях, посмотрела в глаза.
С уст Эммы сорвался еле заметный недовольный стон. Она взглянула в карие глаза напротив и, улыбнувшись, сказала:
– Да, ненависть, неприязнь, отвращение именно эти чувства мы испытываем.
Реджина засмеялась, – Свон ты невыносима, – притягивая Эмму для поцелуя, сказала Миллс.
И вновь эти мягкие, нежные губы, которые привлекают к себе и не дают права на отступление. Миллс обвила шею Свон руками, при этом углубляя поцелуй.
Эмма не оставила себе выбора, она ответила на поцелуй Реджины, при этом сильнее притягивая ее за талию. Выбор был сделан правильный. Свон ни на секунду не сомневалась в своем решении.
Еще 5 дней назад она ненавидела эту самоуверенную брюнетку. Тогда никто кроме этих чертовых, как считали обе барышни, журналистов не видел очевидного. А вернее и папарацци не видели. У них была лишь одна единственная цель – получить как можно больше с этой истории, а уж тем более если сами герои ведут себя так, что хочешь, не хочешь, но и сам поверишь, что все это правда.
Журналисты сделали свое дело. Сделали из их перепалки настоящие чувства. Те самые, которые дамы так усердно скрывали друг от друга.
5 дней и они изменили их мировоззрение навсегда.
Поцелуй продолжался бы и дальше, но тут, откуда, ни возьмись в глаза девушкам ударила яркая вспышка. Именно те самые, благодаря которым девушки раскрыли в себе закрытые чувства, стояли в десяти метрах и запечатлевали поцелуй двух соперниц, двух борющихся за титул теннисисток, а главное двух влюбленных.
Как только девушки отстранились друг от друга и хотели увидеть тех, кто прервал этот счастливый для них момент, два журналиста убежали и скрылись в глубине парка.
«Нет. Почему сейчас? Почему именно к нам они привязались? Что плохого в чувствах двух людей? Почему всем всегда нужно все знать?»
