Жизнь и учение св. Григория Богослова - страница 29

Последнего обвинили в том, что он занял кафедру вопреки 15–му правилу Никейского Собора, которое запрещает епископу одного города принимать на себя управление церковью другого города. Хотя это правило нередко нарушалось на практике, формально его никто не отменял. Восточные и западные епископы, пишет Григорий" "собрались, словно кабаны.., остря друг на друга свирепые зубы и косясь огненными глазами. Движимые больше раздражением, чем разумом, они во многом, в том числе и в моем деле усмотрели нечто весьма горькое, когда стали перебирать законы, давно уже не действующие, от которых более всего и очевидным образом свободен был я" ".  [207] Злосчастные Сасимы сыграли свою роковую роль в судьбе Григория.

Поняв, что буря поднялась из‑за него, Григорий, которому все это давно опротивело, выступил на середину и обратился к членам Собора со следующей речью:

"Мужи, которых собрал Бог

Для совещания о делах богоугодных,

Вопрос обо мне считайте второстепенным.

Он незначителен и не заслуживает внимания такого Собора,

Чем бы ни кончилось мое дело, хотя осужден я напрасно;

Вы же к более важному устремите свои мысли.

Соединитесь, скрепите единство, в конце концов.

До каких пор будем оставаться объектом насмешек как люди неукротимые,

Которые научились только одному — дышать ссорами?

Подайте друг другу охотно руку общения.

А я становлюсь пророком Ионой:

Отдаю себя для спасения корабля,

Хотя и не виновен в происходящей буре.

Возьмите и бросьте меня по жребию.

Гостеприимный кит примет меня в морских глубинах…

Прощайте и воспоминайте о моих трудах!"[208]

Отставка Григория была принята Собором и утверждена императором Феодосием. На место Григория, по предложению императора, избрали константинопольского претора и сенатора Нектария, который состоял в чине оглашенных: в течение нескольких дней приняв Крещение и три рукоположения (диаконское, иерейское и епископское), он стал архиепископом Константинополя и занял председательское место на Соборе. Григорий был обижен таким исходом дела: ему, исповеднику Православия, восстановившему никейскую веру в городе, предпочли какого‑то неофита.  [209]"Где справедливость, когда я трудился и подвергался опасности, впервые начертал в городе благочестие, а теперь другой веселит сердце моими трудами, неожиданно вступив на чужой престол, на который меня возвел Бог и добрые служители Божии?"[210]

Главной причиной своего поражения Григорий считал не расхождения с Собором по церковно–политическим вопросам, но догматические расхождения по вопросу о Божестве Святого Духа. Как мы помним, по этому вопросу шли споры в среде омоусиан; черта под пневматологическими спорами не была подведена и самим II Вселенским Собором. Недовольство Григория этим Собором объясняется, помимо всего прочего, тем, что вера в Божество Святого Духа, по его мнению, не прозвучала на нем достаточно четко.  [211] На Соборе слова из Никейского Символа" "И в Духа Святого" "были существенно расширены:"И в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном споклоняемого и сславимого, вещавшего через пророков" ". Однако в этих словах нет ни прямого утверждения о Божестве Святого Духа, ни утверждения о" "единосущии" "Духа Сыну и Отцу.  [212] Отвергнув ересь пневматомахов и признав Духа равным Отцу и Сыну, участники Собора все же не пошли на то, чтобы внести утверждение о Божестве Святого Духа в Символ, чего, по–видимому, добивался Григорий.

Итак, зависть епископов и твердое исповедание Григорием Божества Святого Духа послужили, как он считает, причиной его отставки:

Восстали безааконно вожди народа друг против друга.

Вооружившись, вместо оружия, гневом и завистью,

Кипя гордыней, как свирепым огнем,

Они восстали, и разделилась вся вселенная.

А я — человек тонкий, и поскольку думал о себе не мало..,

Делал то, что мог…

Но как вступивший в схватку со львами или свирепеющими кабанами,

Я и наглость не прекратил, и сам оказался растоптан…

Только что возведен я на престол, как наутро уже сведен с престола!

Найдет ли кто хотя бы ложную причину этого?

Христос, осмелюсь сказать то, что у меня на сердце.