Жизнь и развлечения в средние века - страница 18
Четвертую даму признают самой несчастной. Немногие известные нам стихи обладают таким благородным характером и проникнуты столь патетическим чувством. Это речь поэта, — возразят нам. Да, поэта, но его стихи служили утешением самым возвышенным умам своего времени. Он смог так глубоко проникнуться несчастьями страны лишь потому, что чувства, о которых писал, еще жили в немногих избранных душах. Эти чувства, которые в своих стихах поэт заставляет женщин выражать с необычайной силой, были весьма реальны и встречали отклик в дамском обществе, что подтверждается восхищением и уважением, которые питали к поэту, написавшему эти строки, Маргарита Шотландская>15 и знатные дамы из ее окружения.
В начале XV в. Франция казалась навсегда расчлененной и погибшей по вине эгоистичных и развращенных феодалов, из-за униженности народа и покорности праву сильного высших сословий королевства, духовенства, цехов, конгрегации. Во все времена привилегированные сословия мечтали и мечтают лишь о сохранении своих привилегий и по сути дела мало интересуются родиной. Родина для них — это их целостность как сословия.
Среди всеобщего развала только женщины не бросили разорванной на куски родины, и, наконец, Жанна д’Арк, самая смиренная из всех, воззвала к последним еще трепещущим членам нации, и в тот момент, когда захватчики уже сочли себя полными хозяевами королевства, противопоставила им неожиданную стойкость, которой они не смогли одолеть. Ален Шартье писал правду, вкладывая в уста женщин благородные речи, которые вы только что прочли.
Во Франции более, чем в какой-либо стране старой Европы, женщина не терпит несправедливости, подчинения закону, который осужден ее чувствами, и обстоятельствам, которые могут показаться непреодолимыми благоразумным людям. А если она все-таки вынуждена подчиниться насилию, то умеет сохранить в себе и вселить в сердца детей, которых воспитывает, святую ненависть к угнетению и тирании, и эта ненависть рано или поздно превращается в силу, грозную для самой упрочившейся власти.
>Рис. 5
Женщины внесли большой вклад в революционное движение прошлого века, как и в сопротивление крайностям, в которые быстро втянулось столько слабых душ, увлеченных несколькими жестокими фанатиками. Женщина у нас имеет свою логику, основанную на чувстве. Часто она разрушает самые тонкие расчеты. Ее редко можно провести, и если она повинуется — значит, душа подсказывает ей, что это подчинение согласуется с ее инстинктами (добрыми или дурными).
Автор «Парижского хозяина» [71. Vol. 2], делая в своей книге деликатное наставление молодой жене, пытается доказать, что супруга обязана супругу пассивным, абсолютным — до абсурда — повиновением. И чтобы утвердить ее в этой мысли, рассказывает ей «Историю о Грисилидис», прелестную, но бьющую совершенно мимо цели. В этой истории послушная жена, позволяющая мужу забрать у нее детей под пустым предлогом, противоестественна и выглядит лишь жалкой дурочкой. К счастью, Клитемнестра вела себя куда правильнее. Тот же автор далее приводит две истории, в точности описывающие французскую женщину н, вероятно, его жену:
«Слышал я от бальи города Турне, что был он в обществе нескольких давно женатых мужчин, и побились они об заклад. Те из них, чьи жены досчитают до четырех без остановок, возражений, насмешек или замечаний, ничего не будут должны. Но тот, чья половина не сможет досчитать до четырех без перерывов или добавления к этим простым словам ”раз, два, три, четыре“ каких-либо замечаний, насмешек или возражений, обязан накормить всю компанию ужином. Отправились сначала к первому, которого звали Робен, и жена его считалась весьма гордою. И сразу же супруг сказал ей:
