Стали режиссеры меня на свои заседания на Большую Землю вывозить.
– Светлана, ты должна нам помочь, весь проект застопорился: пока проблему с дельфином не решим – не можем двигаться дальше.
Ну а Светлана пальцы веером:
– Ну не знаю, не знаю…
Стали они меня покупать тогда:
– Сделаем тебя второй. Ильдар, естественно, первый. Победитель Суперигры, ну а ты будешь вторая. Его, так сказать, верная подруга. Годится?
Ну и головка моя закружилась. Представила себе триумфальное возвращение на родину и продалась.
Стали мы с Илькой не разлей вода. Даже спали рядышком, это кому-то в дурную голову пришло, что он должен моими запахами пропитаться. Да и Илька, сволочь, очеловечился. На острове совсем другим стал. Я же говорю – он чистый псих, а психи, когда им надо, могут быть очень обаятельными и привлекательными. Вот и он стал белым и пушистым. Лицо доброе, глаза лучистые, улыбка открытая. Загляденье, подарок съемочной группе. После яхты-то они здорово напряглись, снимальщики наши. Деньги деньгами, но как из этого чмо супергероя делать – вопрос каверзный. А тут – снимай не хочу.
Калганов строит дом, Калганов ловит рыбу, Калганов обследует джунгли, Калганов находит источник. Из источника этого воду пить категорически запретили, привозили нам на остров покупную в больших бутылках, а потом переливали в глиняные кувшины, так что «неформат» в кадр не попадал. В общем, в Москве продюсура писала от восторга. Все шло отлично, «только бы эту историю с дельфином добить – и мы в шоколаде». А добивать «историю с дельфином» должна была я – Пеппи, она же Светлана Хохрякова. Ненавижу себя ту, просто ненавижу. Так мне вдруг понравилась вся эта бодяга – в первачах ходить, что просто сил нет. Каждый мой поступок и даже движение фиксировались камерами, и меня прямо раздувало от собственной знаменитости. Пеппи нашла банановое дерево, а это не сняли. Как же так! Подлость! Чего вы снимаете, придурки, самое главное остается за кадром! Устроила целую истерику.
Они, правда, все равно не пошли запечатлевать это самое дерево. Потом-то до меня доперло, что деревце не совсем форматное. Они его специально подсадили еще до игры, бананы-то на острове не растут, и это дерево тоже не прижилось, листья пожелтели, а плоды зеленючие. Но это я потом дотумкала, а тогда чувствовала себя кормилицей всего нашего племени.
Правильно я в школе учила, что бытие определяет сознание. То мое бытие лишило меня сознания совсем. Стала я такой же, как и все академистки – чванливой и самовлюбленной дурой. Но «час икс» приближался. Лирика лирикой, в смысле – быт на острове, а оседлать дельфина Калганов должен, так что давай Пепита, отрабатывай свою звездность. Стала я Джонни потихоньку к Ильке приучать. Он приплывет, красавец мой, я к нему в воду, а за мной Илька осторожненько.
Джонни вокруг меня кружит, играется, а я ему на Ильку показываю и приговариваю:
– Это Ильдар. Ильдар хороший, хороший.
Лучше б я себе тогда язык откусила. Дельфин-то умнее меня был, не очень моим словам верил – я по глазам его видела, но стал Ильку потихоньку к себе подпускать. Играть с ним не играл, но пару раз дотронуться до себя позволил. Вот счастья-то у съемочников было – чуть с лодки не попадали. Но катать Ильку – ни в какую. Перетерпит его прикосновение и быстро отплывет, и смотрит на меня оттуда – «Кончай, мол, дурака валять!».
Долго тянулась моя дрессура. Джонни ведь не каждый день приплывал, у него и свои дела были, мне неведомые. Ну а у нас свои, людские, партисипантские – выживать на острове необитаемом. Остров действительно необитаемым был, типа заповедника. Но снимали там часто. Корунда сдавала свой островок для всяких проектов телевизионных. Многие страны там свои реалити-шоу производили. Удовольствие это, прямо скажем, не дешевое и раньше Главный канал сюда не совался даже – слишком накладно выходило. Ну а тут Большой Папик раскошелился. «Где снимают?» – «В Корунде». – «Вот и мы там снимать будем».
Сказано, оплачено, сделано – Российский флаг гордо развевается над заповедным островом маленькой нищей латиноамериканской страны. А мы под этим российским триколором варганим свое реалити-шоу.
