Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим - страница 21

Процесс все затягивался, готового результата нет, т. е. до технического качества профессионального кино доводить еще долго, Климову показать невозможно, и в общем, можно было опустить руки. Но, как говорит Сельянов: «Отчаяние – это не про нас».

Все эти сложности требовали не только терпения и настойчивости, но еще и денег. Первые финансовые затраты оплачивала студия «Сад» – к тому времени она получила статус народной, поэтому к ставке руководителя добавилась еще одна – звукорежиссера, и обе эти зарплаты шли на производство фильма, это был основной источник. Потом, воспользовавшись связями Сельянова в областном студенческом стройотряде, сняли для них документальный фильм и получили неплохой по тем временам гонорар – и он тоже пошел в бюджет кино. В конце концов пришлось Сельянову расстаться с частью своих книг и пластинок.

«Мы не рассчитывали, что это продлится столько времени. А не закончить не могли. Доводили фильм с Колей, нас хватало, Гарик нам помогал, особенно на первых порах, после окончания съемок».

Сельянов говорит, что подсчитал, в создании этого фильма принимало участие 17 киностудий страны, хотя они и не подозревали об этом: и студия Дальневосточной кинохроники, куда распределился друг Сергея Астахова Толик Петров, учебная студия ВГИКа, «Мосфильм», ЦСДФ и ЛСДФ, была даже студия Института тракторостроения, «Ленфильм», Восточно-Сибирская кинохроника. «Где-то делали одну технологическую операцию, для следующей надо было искать другое место, искали, где возьмут, где дешевле».

Ну а потом Сельянов ушел в армию.

Михаил Андреевич Сельянов. 1944

Мария Георгиевна Сельянова. Начало 1950-х

Сергей Сельянов. Конец 1950-х

Сергей Сельянов. Начало 1960-х

На съемках любительского фильма про Джона Ланкастера Пека. 1969

Тула. 1972–1975

Тула. 1972–1975

Тула. 1972–1975

С Николаем Макаровым. Фестиваль в пансионате «Алексин бор». Конец 1970-х

Во время службы в армии. 1982–1983

С армией у Сельянова случилась такая неожиданно счастливая история:

«Уходя из Политеха, я был уверен: если поступлю во ВГИК, отсрочка от армии у меня сохранится. Не знал, что она дается только один раз. Когда пришла повестка из Бабушкинского районного военкомата, где расположено общежитие ВГИКа, спокойно пошел и объясняю военкому, что у меня отсрочка, я был настолько уверен в своей правоте, что считал – меня разводят, просто пугают, как любили делать в советское время. Стал спорить, что-то говорить про кино. Военком посмотрел на меня, послушал, видно, добрый был человек: ладно, будет тебе отсрочка. Я вышел в полной уверенности, что мне она и полагается, и только через полгода узнал, что освобождение на самом деле дается только один раз, так что тот майор мне его просто подарил. Когда я закончил институт, мне уже было 25 лет, решил, что идти в армию нет смысла, оставалось всего три призыва до моих 27, я попадал в осенний. Дважды предпринимал какие-то усилия, принятые в то время, но на третий раз беготня эта меня напрягла, ну его, думаю, пойду служить. Противно стало. Это был 1982 год, в Туле я продолжал работать в Клубе кинолюбителей. Поскольку у меня уже было высшее образование, отслужить надо было полтора года. Попал я в Коломну, в ракетную оперативно-тактическую часть, моей военной специальностью было присоединение головной части к носителю – четыре штекера нужно соединить „папа“ с „мамой“, причем защита от дурака стояла мощная: один штекер был круглый, другой прямоугольный, третий треугольный, четвертый квадратный, перепутать невозможно. Работа несложная. Освоил.

Обычно о подобном опыте не только не жалеешь, он бывает и очень полезен, однако через несколько месяцев я решил, что с меня хватит. Мой знакомый по киноклубу Геннадий Распопов мне помог, он снял фильм о летчиках, хороший очень, и у него с тех пор остались знакомые, так что он куда-то позвонил, и меня перевели в студию Московского военного округа, в Лефортово, в Дом офицеров. Руководитель там был штатский, по фамилии Баранов, тоже из кинолюбителей. Прекрасно я там время провел, в том числе „Днем ангела“ занимаясь, ходил в самоволку. Можно было прямо на студии ночевать, я как бы не уходил из части, оставался на территории полка, но и не спал в казарме. У меня была крохотная каморочка, я в ней не очень и помещался. Но – бросил шинель на пол и спи. Так душевней и комфортней».