— Теперь британским партнерам — пинка под зад?
— Зачем? Пусть походят в моей упряжке. Хотели на мне ездить, как на осляти… Самонадеянные глупцы! Теперь уже они сами в хомут затянуты. Чтоб из хомута этого вывернуться, надобно в кровь разодрать шкуру. Могут, конечно, попробовать — но полагаю, что смирятся.
Так все и вышло. Никто иной не мог предложить любезным партнерам лестницу, чтоб выбраться из долговой ямы. Кредитный груз тянул компанию на дно, как пловца — пудовая гиря. Значительную часть сих обязательств тоже приобрели мои люди (с большим дисконтом), и теперь выбор стоял между предъявлением заемных свидетельств к оплате и обращением в дополнительные акции.
Все прошло гладко: англичане покорились. Восстановив свою власть над заводом, я сразу сократил число мастеровых, переведя лишних в Россию. Зато приказал найти подрядчика на строительство портовых сооружений: Уилбуртаун должен был превратиться в складочное место и центр железной торговли для изрядной части Европы. Обработка металла сохранялась лишь в таком размере, чтоб компенсировать, при нужде, навигационные задержки.
Акинфий Демидов, бывший в ту пору в Москве и посвященный мною в перипетии сих коммерческих баталий, высказал сомнение: а стоит ли подобных трат и хлопот обладание этакой, по его мнению, пустышкой?
— Еще как стоит, Никитич! — Отвечал я. — Когда дело идет не о сырых произведениях, продать товар с выгодою бывает как бы не труднее, нежели его изготовить. Обширная сеть торговых связей, вот главное богатство сей компании! Кстати — ежели какие болты, или кницы, или что еще получится дешевле делать у тебя на Урале… Четверть мне, против цены для англичан — и мы поладим.
— Четверть — много, Александр Иваныч…
— Так ведь не полосовое железо. В расчете на пуд, готовые корабельные части дороже впятеро. Но получить правильную цену… Семь потов сойдет! Семейство Кроули-Гаскойн свои прибытки держит столь же крепкою хваткой, как хороший кузнец — поковку. Да и другие тоже не слабей. Растяп нету, не выживают они в тех краях!
— Все равно много.
— Ежели хочешь, сам попробуй. Делай корабельное железо, да и торгуй им в Европе. Чего проще?! Коли получится — буду только рад. Только увидишь: без местных посредников со связями не обойтись. Им же обобрать простодушных иноземцев труда не составит.
— На это охотников везде хватает. Однако… — Акинфий замялся, подбирая слова. Видно, что грубить сановнику на два ранга выше себя ему не хотелось, а выражаться деликатно властелин Урала не очень привык.
— Понимаю. Мол, невелика разница, наживается на тебе какой-то англичанин, или это делает граф Читтанов? Разница есть. Во-первых, англичанам ты отдашь от трети до половины — всяко больше того, что я запрашиваю. Во-вторых… Ты в каком году родился?
— В сто восемьдесят шестом. Это по-старому, от сотворения мира.
— Так мы с тобою ровесники, или почти. Кто долговечнее окажется, знать нельзя…
— Сие в руце Божией.
— Конечно. Только у тебя наследников — куча, у меня же — никого…
— Так может, не поздно заняться? Ты, Александр Иваныч, для своих лет еще зело крепок…
— Нет, поздно. Зачать — пожалуй; а вырастить и воспитать все равно не успею. Байстрюков приближать не хочу, не будет из этого толку. Из грязи в князи — в моем случае в графья — кто своим умом пробьется, тот может оказаться достоин. И то не наверняка. А если волею случая… Незаслуженные милости человека портят. Губят бесповоротно его душу.
— Конечно, строгость нужна…
— Да я не о том хотел сказать. А о том, что выморочное имение в казну отходит. Кого поставят начальствовать над железоторговой компанией, или кому оную отдадут… Бог весть. Разорить же миллионное дело не труднее, чем гривенник пропить. Это строить тяжко, а разрушать… Вот если б ты в долю вошел, можно бы в хартии компанейской оговорить преимущественное право твое и твоих наследников приобрести мою часть на льготных условиях.
— Что взамен хочешь?
— Денег свободных у тебя нет, это известно. Все в деле. На обмен долями тоже не согласишься, так ведь?
— Не соглашусь, при всем почтении к тебе.
— Так и думал. Значит, единственный обоюдоприемлемый способ — оплатить пай поставками железа, с рассрочкою лет на пять или на десять.
