— Ананда, — ответил Учитель, — не проси, чтобы я разрешил женщинам вступать в общину.
Ананда удалился. Царица ждала его.
— Что сказал Учитель? — спросила она с волнением.
— Он отверг Вашу просьбу. Но не теряйте надежды.
На следующий день Ананда вновь пришел к Благословенному.
— Махапраджапати не ушла из рощи, — сказал он. — Она размышляла о счастливых днях своей юности. Тогда еще жива была Майя — самая прекрасная из женщин;
Майя, у которой должен был родиться сын. Ее сестра была благородная женщина, не знавшая зависти; она уже любила этого ребенка до того, как он родился. И вот, когда он появился на свет и принес радость всем созданиям, царица Майя умерла. Махапраджапати была добра к осиротевшему мальчику, ведь он казался таким слабым. Она защищала его от несчастий; она приставила к нему преданных нянек и тем самым оградила от влияния порочных слуг; она отдала ему всю свою заботу и нежность. Он взрослел, но она не покидала его. Она предвосхищала любые его желания; она молилась на него. И он достиг самого счастливого удела. Ныне он подобен гигантскому дереву, укрывающему собой мудрых. Но когда она захотела обрести свое скромное место в его тени, ей было отказано в покое и отдыхе, к которым она стремится. О Учитель, не будьте столь несправедливы; допустите Махапраджапати в общину.
Учитель надолго задумался, после чего торжественно произнес такие слова:
— Слушай, Ананда. Иди к Махапраджапати и скажи ей, что я согласен принять ее в общину, но для этого она должна будет подчиниться очень строгим правилам. Вот что стану я требовать от женщин в общине: монашка, даже если она служит сто лет должна вставать в присутствии монаха и выказывать ему знаки глубокого уважения, даже если бы он послушничал всего один день; монахини должны приходить к монахам для открытой исповеди в своих проступках и для наставлений в священном' слове; монахини, уличенные в тяжелом преступлении, подлежат обязательному и соразмерному наказанию в течение пятнадцати дней перед всей общиной монахов и монашек; прежде чем допустить монашку в общину, следует проверить ее постоянство и добродетель в течение двух лет; монашкам не будет дозволяться сопровождать монахов, но монахам дозволяется сопровождать монашек. Вот тот устав, который будет принят для всех монахинь в дополнение к тому, что уже исполняют монахи.
Махапраджапати радостно обещала следовать этим правилам. Она вступила в общину, и в течение нескольких месяцев многие женщины последовали ее примеру.
Но однажды Учитель сказал Ананде:
— Если бы женщины не были допущены в общину, Ананда, то непорочность сохранялась бы долгое время, и истинная вера прожила бы тысячу лет, сохраняя энергию и чистоту. Но ныне женщины допущены в общину, Ананда, поэтому непорочность в опасности, а истинная вера, при всей ее энергии, проживет только пятьсот лет.
2. Будда разоблачает мошенников
Из Ваисали Учитель отправился в Кравасти, где остановился в парке Джеты. В один из дней его навестил царь Прасенаджит.
— Мой Господин, — сказал царь, — шесть отшельников пришли недавно в Кравасти. Они не верят в Ваш Закон и настаивают на том, что Ваше знание не может сравняться с их знанием. Они пытались удивить меня, представляя многочисленные чудеса. Я понимаю, что все их заявления ложны, но было бы хорошо, мой Господин, если бы Вы сами разоблачили их дерзость. Спасение мира зависит от Вашей славы. Поэтому появитесь перед этими болтунами и самозванцами и заставьте их замолчать.
— Царь, — отвечал Будда, — прикажи за семь дней построить около города большой зал. Я приду туда. Сделай так, чтобы шестеро злых монахов тоже были там. И тогда ты увидишь, кто из нас творит самые великие чудеса.
Прасенаджит отдал приказ выстроить зал.
В ожидании дня состязания лживые отшельники пытались ввести в заблуждение преданных последователей Учителя. Те же, кто отказывался слушать их злые слова, вызывали у них чувство острейшей вражды. В городе Кравасти у Учителя не было более преданного друга, чем царевич Кала, брат Прасенаджита. Он выказал отшельникам свое крайнее презрение, и те решили отомстить.
