Это неведение еще более усугубляется в человеке его самоотождествлением с телом. Нам кажется, что разум целиком зависит от физического тела, поскольку он поглощен заботами о теле и его функционировании, – то есть все то, что используется им для поверхностно-созидательной деятельности в грубом материальном мире. Постоянно используя функции мозга и нервов, которые разум развил и усовершенствовал в физическом теле, он всегда остается чересчур поглощенным деятельностью этого физического инструмента и данными, им доставляемыми, чтобы обращать внимание на свои собственные, присущие только ему чистые проявления, которые сохраняются для него, главным образом, на подсознательном уровне. В то же время мы можем представить себе разум жизни, или существо жизни, в ходе эволюции преодолевшее необходимую ее стадию полной погруженности в материальное, поглощенности им одним и способное к видению и даже переживанию опыта последовательной миграции из одного тела в другое, к осознанию того, что его существование не обусловлено одним лишь телом, что оно не рождается с ним и не прекращает своего бытия с его распадом, ибо все это относится не ко всему ментальному существу в целом, а только лишь к «отпечатку» последнего в материи, телесной ментальности. Телесный разум, доступный физическому опыту, есть лишь внешнее, поверхностное проявление ментального существа. За ним, даже в нашем воплощенном физическом существе, скрывается подсознательный или сублиминальный разум, не ограничивающий себя пределами физического тела и в меньшей степени привязанный к материальному действию. Именно ему мы обязаны глубоким и непосредственным динамическим действием поверхностного разума. Внутреннее ментальное существо, когда мы начинаем осознавать его и чувствовать на себе его влияние, дает нам первое представление о душе, или внутреннем существе, Пуруше[54] .
Но подобного рода витальная ментальность, хотя и дает нам возможность почувствовать себя свободными от уз тела, не освобождает нас от ограничений разума, поскольку остается в сфере и пределах изначального неведения, которое является призмой для индивидуальной души, преломляющей всю истину окружающих ее вещей в свете ее обособленного временного и пространственного сознания, имеющего в своей основе весь прошлый и настоящий опыт этой души. Душа не осознает присутствия других «я» как собственно своего; она воспринимает их существование только посредством таких внешних проявлений, как мысли, речь, действия и их результаты, или более тонких витальных воздействий и отношений, которые не ощущаются непосредственно физическим существом.
В равной мере душа не осознает и саму себя, поскольку воспринимает и познает себя только в категориях Времени и в последовательной череде сменяющих друг друга жизней, в ходе которых она использовала по-разному данные ей – в мире воплощенного – энергии. Подобно тому как нашему физическому разуму присуща иллюзия в отношении тела, точно так же подсознательному разуму присуща иллюзия в отношении жизни, на которой он сосредоточен и поглощен ею, отождествляет себя с ней и ограничен ею. Здесь мы еще не находим точки соприкосновения разума и Супраментала, которая являлась бы одновременно и точкой их разграничения.
Но существует еще одна ментальная сфера за пределами динамического витального разума, способная избежать поглощенности жизнью и рассматривать саму себя как образование, принимающее тело и жизнь с целью внешне, на уровне активных энергетических отношений выразить то, что воспринимается этим типом ментальности на уровне воли и мысли. Она является источником чистого мышления в нас; она познает разум сам по себе, как таковой, и воспринимает окружающий мир не с позиций жизни и тела, но с позиций разума. Эту ментальную сферу[55] мы можем ошибочно принимать за чистый дух, так же как динамический разум принимаем за душу. Этот высший разум способен воспринимать и вступать в отношения с другими душами, как иными проявленными формами своего чистого «я». Он в состоянии чувствовать их исключительно на ментальном уровне, без посредства витальных или физических проявлений; способен усвоить ментальный образ единства, а в своей деятельности и волеизъявлении может непосредственно творить и созидать как на уровне своего собственного бытия и жизни, так и на уровне разумного бытия других форм. Но даже этой чистой ментальной сфере присущи ошибки и ограничения разума в целом, поскольку в качестве судьи и наблюдателя, центра вселенной она рассматривает свое ментальное «я», с помощью которого стремится обрести свою высшую реальность. Все остальные существа и формы расцениваются как «другие» и находятся в подчиненном отношении к собственному «я». Для обретения же свободы приходится оставить и жизнь, и разум, чтобы раствориться в реальном единстве. Все это объясняется тем, что по-прежнему сохраняется завеса, сотканная Авидьей между ментальной и супраментальной деятельностью. Через эту завесу способны проникать лишь образы Истины, но не сама Истина.
