Жизнь Божественная – I - страница 117

Рассматривая Блаженство Бытия в его отношениях с проявленным миром, мы уже видели, что наши представления об удовольствии, боли и безразличии носят относительный характер и определяются полностью субъективными факторами воспринимающего человеческого сознания. Так, удовольствие способно легко и быстро превращаться в боль и наоборот, поскольку и то, и другое обладает единой скрытой реальностью и поэтому и боль, и удовольствие представляют собой одно и то же явление, по-разному отраженное на уровне наших чувств и эмоций. Безразличие же есть либо результат рассеянного внимания поверхностной души желаний по отношению к rasa вещей и явлений или ее неспособности адекватно воспринимать и реагировать на rasa, либо следствие волевого подавления естественной человеческой реакции, приобретающее видимость нейтрального отношения к происходящему. Во всех этих случаях мы имеем дело с отрицающей неготовностью, или с положительным нежеланием, или с неспособностью какого-либо выражения на уровне поверхностного существа того, что проявляется активным образом на сублиминальном уровне.

Подобно тому, как мы знаем из наблюдений и психологических опытов, что сублиминальный разум воспринимает и усваивает то, мимо чего проходит разум поверхностный, точно так же мы должны установить, что сублиминально сущая душа откликается на rasa (суть опытного восприятия вещей и явлений такого рода), который игнорирует как нечто ей отвратительное или же нейтрально-безразличное поверхностная душа желаний. Самопознание невозможно, пока мы не выйдем за пределы нашего внешнего существования, которое является продуктом избирательного поверхностного опыта, бледным образом, поспешным, неуклюжим, обрывочным выражением лишь малой части нашего, в действительности, огромного достояния. Мы должны преодолеть свое поверхностное бытие и познать, в каком отношении к нему находится сфера подсознательного и сверхсознательного, разумеется, предварительно освоив эти сферы. Ибо человеческая жизнь зиждется на этих трех «китах», обретая в них свою полноту. Сверхсознание представляет собой одно целое с душой мира и неподвластно влиянию феноменального многообразия, обладая истиной всего сущего и блаженством всех вещей и явлений. Так называемое подсознание[78] (в действительности, имеется в виду сублиминальное как более высокая сфера внутреннего существа, чем собственно подсознательное в нашем понимании), напротив, является лишь средством приобретения опыта. Оно не представляет собой единого целого с душой мира, но лишь открывается ей в своем опыте миропознания. Душа осознает rasa вещей и явлений и испытывает независимо ни от чего блаженство от контакта с ними как данность сублиминального плана. Она также осознает все ценности и качества поверхностной души желаний и сама, в свою очередь, испытывает на своем поверхностном уровне переживания боли и радости и безразличие, наслаждаясь и тем, и другим, и третьим в равной степени. Другими словами, наша реальная душа, испытывая радость от любого жизненного опыта, черпает из него силу, наслаждение и знание, превращая их в материал для своего роста и развития. Именно эта подлинная душа заставляет наш разум желаний терпеть боль и искать в ней наслаждение, отвергать удовольствие, менять свою систему ценностей на противоположную и относиться ко всему с равным беспристрастием или с равной радостью, порождаемой многообразием бытия. Все это происходит потому, что наша подлинная душа понуждается вселенским процессом к развитию, используя опыт любого свойства. В противном случае, если бы мы жили целиком и полностью за счет поверхностной души желаний, наше развитие ничем не отличалось бы от существования растительного или минерального мира, чья скрытая душа – из-за отсутствия всякой осознанности в поверхностном плане жизни – не обладает необходимыми средствами для высвобождения жизни из оков жесткой необходимости соответствующей среды обитания. Душа желаний, предоставленная самой себе, никогда бы не вышла из этого порочного круга.