Летом 1896 года Нансен и его спутники были поражены поведением пары пуночек. Хотя корабль «Фрам» в это время дрейфовал в Центральной Арктике, у восемьдесят третьего градуса северной широты, и вокруг судна громоздились льды, птицы, будто дело происходило на суше (а до нее было более двухсот километров), устроили на палубе гнездо. Подобный случай произошел и на советской дрейфующей станции СП-7. В конце июня 1958 года, когда льдина находилась у восемьдесят пятого градуса северной широты, на станции появилась пара пуночек. Вскоре они свили гнездо, устроив его в пустом ящике. В начале июля в гнезде было пять яиц. Однако благополучно высидеть их птицы не смогли — гнездо разорили собаки.
Вокруг поселков и особенно промышленных предприятий на Севере можно видеть техногенные, созданные искусственно, пустыни. Выйдя из дома, не услышишь тогда весенней задорной песенки пуночки или звонкой, журчащей ручейком серенады куличка-песочника. Даже вдали от поселка или города не увидишь на озере обычных в других местах уток-морянок или гагар. Нечего здесь делать и рыбаку, поскольку в этих водах перевелась рыба.
Однако техногенные пустыни вовсе не обязательная примета цивилизации в этих районах. Есть множество убедительных доказательств, множество примеров того, что человек и дикие животные и здесь могут сосуществовать, что они скорее друзья, нежели враги.
Люди пришли на Север давно, по крайней мере за шесть — семь тысяч лет до нашей эры. И несомненно, что уже с тех пор так или иначе проявлялось их влияние на природу, в том числе и на животный мир. Но ясно и другое. Очень долго население здесь было немногочисленным, люди вели преимущественно кочевой образ жизни и не вносили в облик этих районов сколько-нибудь ощутимых изменений. Влияние человека на природу Крайнего Севера и формирование на морских побережьях, в тундрах и лесотундрах так называемых антропогенных, то есть созданных человеком, ландшафтов началось по сути дела лишь в XVI–XVII веках, когда здесь появились постоянные зимовья и поселки. Наиболее бурно этот процесс развивается, как уже говорилось, в последние десятилетия. Следовательно, антропогенные ландшафты Севера еще очень молоды. В этом одна из главных их особенностей. Они очень интересны для исследователей, поскольку именно здесь можно видеть, какими путями и с какой скоростью формируется окружающий человека мир животных. На их примере, следовательно, можно воссоздать и ход становления синантропных (обитающих вокруг человека) группировок животных в южнее расположенных областях.
Что же такое современные антропогенные ландшафты Крайнего Севера? Они очень разнообразны. Относятся к ним и большие города с широкими шумными улицами и многоэтажными домами, как, например, Норильск или Воркута. Это оснащенные современным оборудованием рудники и шахты, заводы, электростанции, многочисленные поселки разной величины, строившиеся в разное время, с деревянными и каменными, одноэтажными и многоэтажными зданиями. Элементы антропогенного ландшафта — это и отдельный домик охотника на морском побережье, и обложенная дерном поварня где-нибудь на севере Якутии, всегда готовая предоставить путнику тепло и кров. Сюда же можно отнести и нежилые сооружения — навигационные знаки, вышки, каменные пирамиды на приметных местах (гурии), разного рода дороги, «чумовища» (места регулярных стоянок оленеводов) и даже постоянные пути перегонов оленьих стад.
Почти все это — города, поселки, отдельные дома, дороги — есть и южнее. Но на Крайнем Севере антропогенный ландшафт и его элементы обладают еще одной важной специфической особенностью: они разобщены. В то время как в районах развитого земледелия и животноводства в результате распашки земель, интенсивного выпаса скота ощутимое влияние человека проявляется на громадных сплошных площадях, здесь оно сказывается на незначительных, изолированных один от другого участках, по сути дела лишь на территориях поселков и в их ближайших окрестностях. И оказывается, есть в этих антропогенных ландшафтах, во всех их проявлениях и элементах, нечто привлекательное для многочисленных видов животных.
