Фауна Севера тоже понесла утраты, и они особенно тяжелы, потому что здесь вообще обитает относительно немного видов животных.
На Таймырском полуострове, возможно, еще двести — триста лет назад были истреблены последние из евразийских овцебыков, но подробности этой печальной истории остаются неизвестными. Известна зато и поучительна судьба стеллеровой морской коровы и очкового баклана. Они были открыты в 1741 году на ранее необитаемом острове Беринга (Командорские острова) участниками русской Великой Северной экспедиции. Особенно замечательными животными были морские коровы.
Судя по сохранившимся описаниям и рисункам, по нескольким скелетам, что хранятся в зоологических музеях, длина тела морских коров достигала девяти-десяти метров, окружность тела — пяти метров, а вес — четырех тонн. Передние конечности их были коротки и недоразвиты, задних конечностей не было; туловище, как у китов, заканчивалось плоским, расположенным в горизонтальной плоскости хвостом. «До пупа это животное похоже на сухопутных, — писал Георг Стеллер, натуралист экспедиции, — а далее до хвоста — на рыбу». Во рту у них помещались роговые пластины, выполнявшие роль терок.
Морские коровы держались стадами, оседло, по тихим морским заливам, особенно часто у устьев рек, причем в середине стада помещались детеныши. Корм их составляли бурые водоросли («морская капуста», отчего матросы экспедиции окрестили самих животных «капустниками»), густые заросли которых и теперь окружают Командорские и Курильские острова, значительную часть Камчатки. Коровы были малоподвижны, очень доверчивы и вовсе не обращали внимания на людей. Мясо их оказалось вполне съедобным. «Когда приготовлено оно, хотя его и приходится долго варить, удивительно сочно и почти неотличимо от говядины», — свидетельствует Стеллер. Какими бы они могли стать ценными домашними животными!
Вскоре острова стали посещать промышленники, и уже к 1768 году — всего за двадцать семь лет! — морские коровы здесь (а они, по-видимому, были распространены только на Командорских островах) исчезли. Правда, в 60-х годах нашего века появлялись сообщения о том, что у берегов Камчатки якобы встречали животных, напоминавших «капустников», но, к сожалению, эти слухи не подтвердились.
Очковые бакланы селились только на скалах острова Беринга. Это были большие птицы (они весили пять-шесть килограммов) в черном, отливавшем зеленью и золотом оперении. Крылья у них были невелики, и бакланы, по-видимому, летали плохо. Мясо их было съедобно, и, как пишет Стеллер, одного баклана «с избытком хватало на троих измученных голодом людей». Птицы лишь ненамного пережили морских коров и исчезли в середине прошлого столетия. Не исключено, что кроме человека в этом повинно и какое-то массовое заболевание. Памятью о них служат теперь шесть чучел, два из которых хранятся в музеях СССР.
Не менее печальна судьба бескрылой гагарки и лабрадорской гаги.
Бескрылая гагарка исчезла с лица земли примерно в одно время с очковым бакланом, однако, в отличие от него она была известна человечеству гораздо дольше. Эта очень крупная птица, достигавшая в высоту семидесяти — восьмидесяти сантиметров, не могла летать. Но зато ее крылья, короткие и узкие, похожие на ласты, помогали ей плавать и нырять в море быстро и маневренно. Внешне гагарка очень походила на пингвина (кстати, она так и называется по-латыни — Pinguinnus impennis), а образом жизни напоминала кайр. Как и кайры, гагарки не строили гнезд, откладывали по одному крупному яйцу и насиживали его стоя, на голых карнизах скал.
Когда-то колонии бескрылых гагарок встречались на Фарерских островах, в Исландии, Гренландии, на побережье Лабрадора, а в очень далеком прошлом были распространены на севере Атлантики еще шире. Охота на птиц не представляла труда, и бескрылых гагарок помногу добывали как местные охотники, так и моряки, которые специально приходили к гнездовьям птиц, чтобы запастись провиантом. «Матросы загоняют их по доске в шлюпку сразу по сотне, будто господь сотворил это жалкое существо столь простодушным, дабы оно служило человеку превосходным подкреплением его сил» — так рассказывает об «охоте» на них один из очевидцев.
