Лето было временем поездок и путешествий, и в одну из суббот все расселись по машинам, и целый караван под громкий лай собак отправился в Ланхарон на крупнейшую фиесту в долине. Именно этот курортный городок в Альпухарах снабжал минеральной водой всю округу. Огромные машины типа нефтевозов, полные шипучей воды, сновали вверх и вниз по узким горным шоссе, не уступая дороги и даже не притормаживая и спихивая все остальные машины на осыпающуюся обочину, а то и за нее.
В течение многих лет фиеста в Ланхароне посвящалась противоборствующим свойствам «Воды и Огня», но даже по испанским меркам это приводило к огромному количеству страшных ожогов, поэтому она была преобразована в фиесту, посвященную отличительным свойствам «Воды и Ветчины», таким образом самые тяжелые травмы приобрели чисто психологический характер. С самого утра в субботу было организовано шествие персонажей в морских костюмах — аквалангистов, моряков и русалок, на которых пожарники направляли свои брандспойты, а с балконов воду лили ведрами. Местные жители, широко улыбаясь, подходили к туристам и выливали им в лица полные кастрюли воды. В мгновение ока футболка Сью вымокла насквозь, облепив ее тело. Она чувствовала себя обнаженной и невероятно сексуальной — ее охватило такое желание, что она готова была заняться этим в туалете, если бы они не были так переполнены.
Однако настоящий ужас начался после часа дня. Все, кто был в курсе, столпились в барах и заперлись, оставшиеся же на улицах метались от одной двери к другой под непрерывными потоками воды. Сначала все веселились, однако через некоторое время это начинало надоедать. Спутники Сью хохотали до упаду, глядя на пару голландцев, ломившихся в стеклянные двери бара под струями брандспойтов, которые били им в спину до тех пор, пока они не упали на залитую водой землю и не сжались в комок, мешая слезы с грязной лужей, в которой они лежали. Глядя на голландцев, сбитых на землю мощными гидрантами пожарников, Сью начала вожделенно тереться о стойку бара. Она поняла, что ей нужен бойфренд, все это, конечно, замечательно, когда тебя трахают в задницу восьмидесятилетние старики, но ей нужен был член, принадлежащий ее ровеснику.
И, как всегда, ее личный ангел — индеец из племени чокто по имени Светящийся Пес, погибший в битве Быков, как ей сообщил один хилер-экстрасенс — был начеку, так как уже во вторник в городке появилась новая машина. К этому времени Сью уже знала все машины: старую потрепанную «сантану» местного производства, принадлежавшую Найдж, японский пикап База, древнюю «мини» Лоуренса со все еще английскими номерами и белые фургончики с сиденьями в кузове, которые были у всех местных стариков. Любые новые машины, которые здесь появлялись, были взятыми напрокат автомобилями с поднимающимся верхом, которые брали внаем приезжающие сюда на лето туристы.
Этот новый «опель-омега» серебристого цвета с мадридскими номерами выделялся точно так же, как большой пес из общей стаи. Сью заметила его, когда он стоял рядом с домом одного английского чувака по имени Макс. Она как-то видела его, когда он приезжал на выходные. До выхода на пенсию он работал инженером и мог говорить только на одну тему — о том, какие ему доводилось пробовать тосты за свою длинную-предлинную жизнь. Лоренс сказал, что теперь он останется на все лето, так как ему удалось пристроить мать в интернат для престарелых в Ковентри. Дверь дома была открыта, и из него, прикрывая рукой глаза от слепящего солнечного света, вышел молодой человек приблизительно ее возраста. Он вынул из багажника старый кожаный чемодан и понес его к дому, когда вдруг ощутил на себе пристальный взгляд Сью.
— Все в порядке? — спросил он.
— Все в порядке, — ответила она. Он был натуральным английским самцом.
Его звали Тони, и он был родом из Блэкпула, что расположен на плоской равнине Ланкашира.
Они начали трахаться тем же вечером.
На следующий день Сью познакомила его с посетителями «Голубой ночи», которые, конечно, уже знали о его приезде.
— Значит, вы живете у Макса, — промолвила Найдж. — А когда он сам приедет?
