«Все могло бы закончиться по-другому со мной и Мелиссой, – сказала пришедшая в себя мать. – У жизни столько вариантов. В тот день я опустилась на колени, благодаря ее за то, что она нас пощадила. С тех пор я ничего не принимаю как должное. Недавно моя мама, которой 55 лет, позвонила мне и сказала, что ее маммограмма в норме. Я поблагодарила ее за то, что она проверилась. Поблагодарила Бога за ее здоровье. Я научилась ценить хрупкость жизни и благодарить. Эта благодарность наполнила мою жизнь огромным значением и силой».
Благодарный человек всемогущ, ибо благодарность рождает силу. Реальная сила, счастье, благополучие основываются на высшем искусстве благодарности за то, кто вы есть, и за те дары, которые принесли в этот мир. Вы уникальны: никто и никогда не увидит мир вашими глазами. И пока вы будете жить, постоянно желая большего или мечтая о том, чтобы вещи стали другими, будете обрекать себя играть в игру «больше» – вместо того, чтобы быть благодарными за то, что имеете.
Нужно сосредоточиться на прохождении своего жизненного пути, который ведет к вещам более важным и ценным, чем деньги или материальные блага. Будем надеяться, что сумеем понять это, пока не поздно.
Когда жизнь «достаточна», нам не нужно чего-то более. Какое прекрасное чувство: мир достаточен! Мы нечасто позволяем этому ощущению войти в нас, поскольку проводим жизнь с уверенностью, что в ней всегда чего-то не хватает. И лишь когда мы перестанем стремиться к эфемерному «больше», перестанем контролировать все и вся, тогда и дадим жизни раскрыться во всей полноте.
Настоящая сила идет от знания того, кто мы есть и каково наше место в мире. Сила исходит из знания, что все устроено разумно, и жизнь каждого раскрывается так, как предопределено.
ДЭВИД
Иногда события, даже и трагические, происходят не по чьей-то вине. Никому не ведомо, почему один человек умирает, а другой остается жить.
Существует так называемая «вина спасенного», но у подобной реакции нет логической основы. Концепция впервые обратила на себя внимание после Второй мировой войны, когда оставшиеся в живых узники концлагерей вопрошали: «Почему они, а не я?» Феномен вины спасенного возникает, когда кто-либо выживает после страшных катастроф; это может настичь и после смерти любимого человека – пусть даже это случилось естественным образом. Нетрудно понять смятение людей, прошедших через страдания и ужасы, но оставшихся в живых. Не нам спрашивать, почему кто-то умирает или остается жить – это компетенция Бога и Вселенной. Но хотя ответа нет, существует данность: эти люди были оставлены, чтобы жить.
Психология вины уходит корнями в осуждение себя. Это гнев, обращенный внутрь и поднимающийся, когда ломается система веры в себя. В большинстве случаев подобное самоосуждение гнездится в детстве. Наша вина часто исходит из детства, потому что нас воспитывали… с позиции «проституции». Используя это слово, я говорю о том, как, будучи детьми, мы символически продаем себя за расположение других. Нас учат быть хорошими мальчиками и девочками, ведя к тому, чтобы мы оправдывали ожидания других, а не формировали свою индивидуальность. В действительности нас не поощряют к тому, чтобы быть независимыми личностями; напротив, учат быть зависимыми, провозглашая нужды и жизни других людей более важными, чем наши. И зачастую мы не знаем, как реагировать на собственные запросы о счастье.
Один из основных симптомов такой зависимости – невозможность сказать «нет». Нас научили быть вежливыми с окружающими, выполнять их просьбы. Однако жизнь учит нас говорить «нет» громко и отчетливо.
Желание угождать и быть приятными для других – питательная почва для чувства вины, но не единственная. Порой мы чувствуем вину, когда стараемся отстаивать свою независимость. Это может быть проблемой детей, пострадавших от потери во время становления личности. Родители должны быть достаточно мудры, чтобы помочь ребенку преодолеть и выбросить из головы чувство вины.
ЭЛИЗАБЕТ
Девятилетний Скотт злился на маму, потому что та не пускала его в лагерь. Мардж поставила твердое условие, что он не поедет до тех пор, пока не закончит уроки, но ей с трудом удавалось призвать его к дисциплине. В сорок лет у нее обнаружили рак, который дал метастазы. «Я не хочу видеть сына несчастным, – объясняла она. – У нас осталось так мало времени».
