Когда Эмили вернулась к себе, ее уже ждали письма от подруг. И Андреа, и Кейси писали, что безумно соскучились, делились собственными новостями, переживали из-за предстоящей продажи «Пряника» и надеялись, что успеют еще раз побывать в любимом с детства месте.
Ответив подругам, Эмили попыталась снова взяться за роман, но работа не шла.
После печенья тошнота прошла, но время подходило к обеду, и Эмили уже успела порядком проголодаться.
А ведь можно было принять предложение Коула и пообедать где-нибудь в городе…
Нет, не стоит лишний раз искушать судьбу.
Эмили снова положила руку на живот:
– Все будет хорошо, Горошинка, я обещаю.
В комнату заглянула Кэрол:
– Я приготовила салат, будешь обедать? Коул все равно уехал в город.
– Буду, я как раз успела проголодаться. – Выключив компьютер, Эмили пошла следом за Кэрол на кухню.
Разложив по тарелкам салат из клубники, шпината и брынзы с малиновым уксусом и жареными пеканами, Кэрол улыбнулась Эмили:
– Ну и когда твой срок?
– Что? – Эмили почувствовала, как у нее запылали щеки. – Ты о чем?
– Дорогая, пусть я и не могу одна со всем здесь справиться, но уж женщину, ждущую ребенка, я всегда узнаю. Чай, тошнота, тяга к соленому… Да и весь твой вид…
– А какой у меня вид?
– Радостно-напуганный, – улыбнулась Кэрол. – У моей сестры трое детей, и каждый раз, нося малыша под сердцем, она выглядела именно так.
Эмили принялась за салат.
– Семнадцатое мая.
Снова улыбнувшись, Кэрол подошла к Эмили и крепко ее обняла:
– Поздравляю, дорогая.
– Спасибо, – прошептала Эмили, радуясь, что впервые может поделиться ждущим ее счастьем. Она всегда мечтала о ребенке, и совсем скоро ее мечта наконец-то сбудется.
А Коулу малыш не нужен.
Но это уже не важно, между ними все кончено, а ребенка она и одна прекрасно вырастит. Эмили мечтала об этом ребенке практически с первого дня их совместной жизни, но Коул всегда говорил, что им нужно подождать, каждый раз отыскивая какой-то новый предлог.
Но теперь все это в прошлом, у нее наконец-то появится настоящая семья, о которой она всегда мечтала. Жаль, конечно, что ребенок станет расти без отца, но она как-нибудь справится.
– Коул наверняка на седьмом небе от счастья и ждет не дождется рождения малыша, – заметила Кэрол.
– Он ничего не знает, – покачала головой Эмили и добавила, пока Кэрол еще не успела ничего сказать: – И я не собираюсь ему ничего говорить. Мы уже давно разошлись, и, вернувшись в Нью-Йорк, я, скорее всего… нет, я обязательно разведусь с ним.
– Что? Но почему он тогда здесь?
– Потому что он не умеет сдаваться. – Пожав плечами, Эмили смахнула навернувшиеся на глаза слезы. – Наш брак давно выдохся, но он упорно отказывается это признать.
Кэрол накрыла руку Эмили своей:
– Не знаю, что у вас там случилось, но он подарил тебе бесценный подарок, что растет теперь внутри тебя.
– Та ночь была ошибкой. – Эмили покачала головой. – И больше я ее не повторю, теперь для меня важен лишь ребенок.
В дверь позвонили, и Кэрол поднялась.
– Пойду открою, а ты доедай салат. Потом договорим. И не волнуйся, я ничего не скажу Коулу.
– Спасибо, – улыбнулась Эмили.
Пару минут спустя Кэрол вернулась вместе с высоким седым мужчиной.
– Я даже не знаю, с чего вам стоит начать, в ремонте я совсем не разбираюсь.
– Не страшно, я сам как-нибудь во всем разберусь, – заверил незнакомец, внимательно разглядывая подтеки на потолке, капающую из крана воду и потертые столешницы. – Сразу видно, что одной вам тут трудно пришлось, но это отличный дом, построенный на совесть, так что все еще можно исправить, мисс.
– Те годы, когда я была мисс, остались далеко позади.
– Не верю.
– Что ж, спасибо на добром слове, Мартин, – улыбнулась Кэрол.
Эмили вдруг поняла, что впервые видит, как Кэрол с кем-то флиртует.
– Это Эмили, моя подруга и постоянная гостья «Имбирного пряника». – Кэрол наконец-то решила их познакомить. – А это Мартин Джонсон, Коул нанял его, чтобы он тут кое-что сделал.
Поднявшись, Эмили пожала протянутую руку.
– В основном я сантехник, но вообще-то справлюсь с любой работой. Вот что бывает, когда покупаешь дом, нуждающийся в ремонте. Прошло два десятка лет, а я до сих пор еще не все доделал. Все никак времени не хватает.
