В некотором расстоянии подходит молодой человек, прекрасный собою, знатного рода, изящного вида. Это граф де Креспиньи, тот, с которого ею снято проклятие, род которого ею спасен. Сбылось предсказание: опять де Креспиньи господствует в своих поместьях замка Коридака, опять древние стены оглашаются звуками жизни и радости. Но проклятие пало на неповинную головку. Она вынесла из Штофной комнаты омраченный ум, заколдованную жизнь. В отношении малютки, предсказанию тоже надлежало исполниться. Богатство возвращено ей. Как это произошло, я не знаю: она не распространялась насчет этой стороны своей истории; но это прекрасное поместье было ее собственностью, и здесь она переживала свою заколдованную жизнь и ждала, ждала тот день и тот час, в который, она знала по предсказанию, должен явиться граф де Креспиньи.
И вот он явился. Тихо она встала и пошла к нему навстречу. Она положила свою руку на его руку, она подняла свои заколдованные, полные призраков глаза. С великим изумлением остановился молодой человек. Что это? несбыточный сон или действительность?
Ее красота превосходила всякое описание, столько в ней очарования и сколько невыразимой тоски. Много видал он на своем веку всеми признанных красавиц, но никогда ничего подобного ей он и не воображал. Бурно забилось его сердце, тихое движение сохраняло ее сердце. Для нее не существовали ни радость, ни печаль, ни любовь, ни ненависть, только заколдованная жизнь, только знание всего, что должно с нею случиться…
Опять замок Коридак, но не Штофная комната. Светлая и веселая гостиная с окнами, выходящими на реку. Гостиная украшена со всей современной роскошью; у окна кушетка, на ней Живая Смерть; около нее граф де Креспиньи. Он привез свою молодую жену в замок своих предков. О ее первом посещении он ничего не знал. В ее мертвенном сердце, при возвращении на сцену прежних ужасов, не могли уже пробудиться чувства страха или страдания.
Вот они оба сидят молча, рядом, рука об руку. И смотрят они друг другу в глаза. Она не изменилась; все те же белоснежные волосы, все тот же грустный, в глубь заглядывающий взгляд, молодое и вместе старое лицо, мягкая серая одежда. Только ее призрачный двойник исчез; призрачные образы не появляются уже пред нею. Но в нем — о, какая в нем перемена! Исчезла в нем радостная молодость; нет прежнего живого блеска глаз, остроумного веселья, живости и жизни! Он тоже грустный и молчаливый. Они мало разговаривают. Она живет и вглядывается в свою заколдованную жизнь. Он живет и вглядывается в нее…
Опять тот же замок, но нет той же тишины. Уже за — полночь; но огни горят и мелькают в древнем замке. Слуги в испуге бегают взад и вперед, торопливо седлают лошадей и в спехе мчатся по разным направлениям. Мужчины окликают друг друга; женщины и дети кричат и плачут; но один больше всех страдает, один, к которому стремятся все взоры, бледный, измученный, расстроенный. На его лице выражается вся тоска его сердца, а между тем, в его глазах было больше жизни, чем в то время, как мы видели его в последний раз; Он внезапно пробужден от сна блаженства, сливавшегося с тоскою. Серая бежала, или скорее, исчезла. Но Живая скрылась. Жена графа де Креспиньи была около него и вдруг исчезла, и никто не мог сказать, куда она скрылась. Только что она была здесь, ее рука была в его руке, и вдруг она исчезла и не находилось ни малейших следов ее исчезновения!..
Изображение сцены, которую я видела своими глазами и о которой хотя слабую идею старалась вам передать. Длинная и низенькая комната, занавешенная кровать, гроб и необыкновенная, хотя все еще прекрасная женщина в гробу. Она не говорила мне, почему и каким образом она покинула замок. Вот что она только сказала мне о том: «Когда наступило время, я знала, что мне надо уходить оттуда. Мне не жаль было расстаться с ним, хотя он любил меня. Я не знала ни любви, ни ненависти».
Вот она и пришла в то место, где я нашла ее. Тут она прожила около сорока лет, все в гробу и все без надежды и радости, все без страха и любви, не зная ни интереса, ни занятия, ни жизни.
