— Загадочный. В каком смысле загадочный?
— Ну, о нем ходит много всяких слухов. И все они довольно любопытные.
— Расскажите мне о нем хоть что-нибудь любопытное.
— Ну что же. Кто-то предложил его кандидатуру на членство в яхт-клубе «Диннер Ки». Но комитет по приему членов единодушно отклонил его кандидатуру. И никто не сказал, почему. Такие вещи являются строго конфиденциальными. Тем не менее месяц спустя президент клуба отменил решение комитета и выдал ему личное приглашение, после чего кандидатуру утвердили. Говорят, президент принял это решение под некоторым давлением…
— Ну, в общем, такой субъективный и душевный подход на поверку может оказаться банкой с червями. Один Бог ведает, сколько я лично насмотрелся такого угодничества, но…
— Были еще и другие, мм… другие слухи…
— Говорите же, Долорес. Этот Кихот Фокс становится мне все более интересен.
— Это все, конечно, женские сплетни, сеньор, но… говорят, что кто-то пытался убить его. Попытка, конечно, закончилась неудачей. Но я слышала, что на его жизнь покушались не раз. Он ездит в бронированном «Роллс-ройсе», а у его дома всегда дежурят охранники.
— Это правда?
Внезапно Стокли встал из-за стола, подошел к Россу и жестом пригласил его тоже встать.
— Прошу вас простить меня, Долорес. Мне нужно срочно поговорить с моим приятелем Россом пару минут наедине.
Алекс Хок и офицер Джек Паттерсон стояли на корме «Блэкхока». Примерно в тридцати футах под ними плескались изменчивые волны гавани Нантукет. Была суббота, почти семь часов утра; над ними синело ясное, безоблачное небо. Чуть более суток прошло со времени неудавшегося нападения на яхту. На лодках, пришвартованных в гавани, почти не было заметно признаков жизни. Летом моряки традиционно проводили пятничные вечера в барах, и большинство из них еще отсыпались после бурной ночи в «Стрейт Уорф», «Саммер Хаус» или, как всегда переполненном, «Чикен Бокс».
Воздух был наполнен звуками хлопающих на ветру вымпелов, а также ныряющими чайками и крачками. Свежий морской ветер и острый привкус йода заставили Хока вернуться в действительность и вспомнить. Недавний эпизод на борту «Морского прибоя» освободился от паутины неясности.
Обезумевший от горя и гнева, утративший обороноспособность и буквально и фигурально, Хок попался в очень неприятную западню. Несмотря на предупреждения человека, которому он поручил свою безопасность, Алекс недооценил уровень террористической угрозы. И только поэтому инцидент был предопределен. Конечно, он предотвратил бедствие, которое, возможно, стоило бы жизни многим его друзьям и членам команды. Но если бы араб просто запер все люки, выходящие на палубу, когда Хок оказался в трюме, террорист вполне мог бы преуспеть и пустить на воздух «Блэкхок» вместе со всеми, кто был на борту. Глупая удача обычно заканчивается довольно быстро.
После года счастья, который завершился непоправимой трагедией, Алекс Хок погрузился в пучину бедствий. Конгрив официально заявил за послеобеденным кофе, что снова настало время плаща и кинжала.
Руководитель ДСБ Паттерсон прибыл из штата Мэн на вертолете береговой охраны еще в сумерках. Алекс, стоя на катере, наблюдал, как приближается большой красно-белый вертолет. Он зажег посадочные огни и приводнился почти у самого волнореза. Алекс приложился к рычагу скорости и помчался на полных оборотах к прилетевшей машине, покачивающейся теперь на поплавках. На борту находился глава сил безопасности Государственного департамента, который уже стоял у выхода с маленькой шерстяной сумкой. Во время короткой поездки назад к яхте Алекс вкратце изложил Паттерсону все последние события. Рассказал о том едва не закончившемся катастрофой полете, когда они с Эмброузом возвращались к острову из штата Мэн. Рассказал и о недавно предотвращенном террористическом нападении на «Блэкхок».
— Деяние отца и сына, — сказал Хок. — Они едва не осуществили свою мечту.
— Да уж. Отец приходящей няни и ее брат, полицейский новобранец, — сказал Паттерсон, растягивая слова медленным техасским акцентом. — Все сходится. Отец был механиком в аэропорту и потащил за собой из самого Нью-Йорка всю семейку. Этот Керим. Ты говоришь, что он упомянул Гиену? Сказал, что он за всем этим стоит?
