В конце роскошного вечера Сней и Аттар курили за уединенным столиком сигары и говорили о политических новостях, женщинах, религии и в конечном счете о бизнесе.
— Мне кажется, ты не религиозный человек, Сней, — сказал аль-Нассар.
— Напротив, — улыбнулся Сней. — Я фанатик. Мои боги сейчас проживают в денежном хранилище в Цюрихе.
Аль-Нассар засмеялся:
— Друг мой, тогда зачем ты тратишь драгоценное время в ночных клубах?
— Вы видели сегодня, какие люди собираются здесь, Аттар? Сколько здесь великолепия!
— Ха! Ерунда! Безделушки и браслеты! Я скажу тебе по секрету, Сней. Ты мне нравишься, но мне не нравится толпа вокруг. Сегодня я продал перуанскому правительству больше двадцати реактивных истребителей по сорок миллионов долларов за штуку. Восточноевропейских реактивных самолетов. Очень ненадежная сделка для Перу.
— Что, самолеты ненадежные?
— Хм. Каждая деталь для этих самолетов безумно дорога. Настоящие деньги можно сделать на поставках запчастей, чтобы эти истребители могли летать.
Сней, улыбнувшись, взял бутылку шампанского и откинулся на подушках. Потребовалось множество долгих лет, прежде чем он понял, что наконец-то нашел образец для подражания.
— Красивая одежда, — сказал он аль-Нассару, уставившись на его изящный шелковый костюм-тройку в белую полоску. — Позвольте спросить, кто ваш портной?
— Один парень из «Хантсмена», что на Сэвил-Роу, — ответил Аттар. — Его зовут Ронни Бэйкон. Я позвоню ему завтра, если хочешь.
Сней кивнул и сказал:
— Меня интересует один вопрос, Аттар… у меня есть некоторое количество денег.
— Да?
— Немного. Пятьдесят миллионов или около того. В английских фунтах, — сказал Сней, поднося зажженную спичку к кончику желтой сигареты с его монограммой.
— Ну и?
— Я, конечно, не думаю, что вы ищете инвесторов — на таком уровне, я имею в виду, но все же…
— Честно говоря, да, я не ищу инвесторов, дорогой бин Вазир, — сказал аль-Нассар.
— Извините. Извините, если мой вопрос оскорбил вас, господин аль-Нассар.
— Мудрый человек никогда не жалеет о заданных им вопросах. Зато жалеет о тех, которые он не задал.
— Это хороший совет.
Аль-Нассар указал на свой висок указательным пальцем и сказал:
— Мои боги проживают здесь, Сней бин Вазир. Сейчас мои божества находятся в тумане. Непритязательные винные пары затмевают их обычно мудрые суждения. Сейчас уже поздний вечер. Не мог бы ты дать мне хотя бы день на то, чтобы рассмотреть твою просьбу?
— Конечно.
— В твоей основе лежит хороший материал для обработки, Сней. Ты словно надежный и прочный камень. Не прочь заняться и грязными делишками, если я правильно расслышал. Мне это нравится. Немного отполировать тебя для соответствующего внешнего вида, и я вполне мог бы воспользоваться твоими услугами.
— Я удостоился бы большой чести, господин аль-Нассар.
— Хорошо. Думаю, все же приступим к работе. Забудь про слоновую кость. Слишком заметно. К тому же грязно. Вот что я посоветую тебе, Сней — цветы.
— Цветы?
— Цветы.
— Господин аль-Нассар, извините, я не совсем понимаю, на что вы намекаете. Не могли бы вы объяснить подробнее?
— Гладиолусы.
— Ах, конечно. Гладиолусы.
— Точно. Это только начало. Ты покупаешь гладиолусы в Южной Африке по два доллара за цветок, а на следующий день продаешь их богатым российским туристам в Дубае по сто долларов за цветок. За один рейс можно перевозить двадцать тонн. Это выгоднее, чем печатать деньги.
— Звучит заманчиво.
— У меня есть один вопрос к тебе, и если я его не задам, то буду весьма сожалеть впоследствии, — сказал аль-Нассар, пробегая пальцами по отвороту черного костюма Снея.
— Что вам угодно, Аттар.
— Где ты раздобыл такой костюм?
