Дядя пожал плечами. Эх, накрылась моя подработка! Заплатят в лучшем случае за неделю. Что ж, по крайней мере, я видел остров Короля — немногие могут этим похвастаться. Катер прошел мимо тюремной пристани, вывесив флажки и дав сигнал, но на берегу никто не появился. Смит приказал сбросить ход и полез на сигнальную мачту рассматривать лагерь в бинокль.
— Однако идти туда надо, сэр! — подступился дядя к черному магу, когда тот спустился вниз. — Не могут они нас не слышать.
Смит напряженно вглядывался в пристань.
— Однако часа два у нас всего, сэр, — нудил дядя.
— Сам знаю! Пойдешь со мной.
Они встретились взглядами. Вопросы иерархии были отброшены, разногласия забыты, теперь у них был общий враг, а это примиряет черных магов лучше любой проповеди.
— И племяша возьмем — у него глаза лучше моих! — великодушно предложил дядя.
Особого счастья от этого предложения я не испытывал, но и возражать не стал — вдвоем им будет сложно уцелеть, а нечувствительному к черной магии человеку туда идти нельзя. Смит раздавал последние указания:
— Того, кто попытается идти за нами, связать и стеречь — наверняка зараженный. К берегу не подходить, даже если я лично стану вас звать. Когда будем возвращаться — окликните, если не ответим — близко не подпускайте, сразу уходите в море. После захода солнца не ждите, идите в бухту Транка, требуйте помощи.
Капитан катера напряженно кивал, дядя Гордон наполнял большие фляги морской водой. Именно соль, а не серебро — самое эффективное средство против мелкой нежити, крупную простыми ритуалами вообще не прошибешь.
Мы приближались к берегу самым малым ходом — дядя правил, а Смит высматривал на суше всяческие угрозы. В итоге странную штуковину у причала первым заметил я. Что — то такое бултыхалось в воде. Труп? Дядя подвел шлюпку почти к самому берегу, туда, где шипел на валунах прибой и волны бросали взад — вперед непонятный белый предмет. Смит сразу разобрался, в чем дело, и выругался — это оказался Алех, живой, но замерзший чуть ли не до полусмерти. Беднягу затащили в шлюпку (сам он двигаться не мог) и попытались привести в чувство. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: он не просто так купался. Алех залез в воду прямо в одежде, даже обувь не снял, притом один рукав рубашки практически отсутствовал, а на щеке белого красовалась длинная царапина. Версию о банальной драке можно было с ходу отвергнуть как фантастическую — контингент не тот. Сам Алех рассказать о причинах своего бедственного положения не мог, потому что отчаянно дрожал и успел в кровь искусать губы, он только тыкал в сторону тюремного комплекса и водил рукой вверх — вниз.
— Башня? — наугад предположил дядя.
Белый закивал, хотя это больше походило на конвульсии.
— За мной! — скомандовал Смит и спрыгнул на причал.
Я отдал Алеху свою куртку.
— Сиди здесь! На берег не выходи, если мы появимся — окликни. Если не появимся до темноты — плыви к катеру, но их сперва тоже окликни. Там сейчас все пуганые.
В лагере экспедиции было подозрительно тихо, никто не ходил, не разговаривал. Генератор снова заглох, и это наводило на неприятные мысли. Взяв на изготовку фляги с водой и стараясь держаться подальше от окон и дверных проемов, мы клином продвигались в глубь тюремного комплекса, туда, где явственно слышалась какая — то возня.
Водонапорная башня была единственным сооружением, которое устроители тюрьмы не стали полностью перестраивать, наверное, дело было в том, что жить они там не собирались. Вообще — то эту штуку надо было назвать водонапорным озером: башня не торчала посреди двора, а прилегала к скале, наверху конструкции имелся огромный резервуар, наполовину лежащий на рукотворных опорах. Резервуар наполнялся водой из ручьев, стекающих с гор во время дождя, — единственного источника пресной воды на острове. Если бы строители ограничились простой плотиной, у их потомков не было бы никаких проблем, но прежние хозяева тюрьмы желали втиснуть куда — то распределительную систему с трубами и заслонками, поэтому древний фундамент надстроили и укрепили, а внутрь башни плотно — плотно упаковали лестницу и перекрытия. Для окон свободного места просто не осталось, единственным источником света внутри были масляные фонари — получился такой уютный темный уголок будто специально для нежити. К моменту прибытия экспедиции башня уже сто лет как не запиралась, и никаких отвращающих заклятий на ней не было.
