Дед испуганно следил за выражением моего лица, наверное, его ужасала идея оказаться наедине с беснующимся некромантом. Я ободряюще улыбнулся — возможность получить на руки белого с инфарктом меня тоже не радовала.
— То есть почему сразу не сказали — я понял. Но почему до сих пор?..
Он расслабился, и от облегчения слова потекли из него рекой:
— Обычно черные, потерявшие в детстве кого — то из родителей, не способны контролировать Источник. Мне трудно это понять, но единственный способ избежать беды — убедить ребенка, что потерянного родича попросту не существовало. Это очень трудно сделать, особенно если все вокруг знали умершего. Чтобы избежать встречи с «доброжелателями», ваша мама увезла вас из Финкауна туда, где никто не обратил бы внимания на еще одного черного сироту — к старому знакомому Тодера, рассорившемуся с семейством. Милисент всегда была очень решительной женщиной! Они с Джонатаном так и познакомились, он ведь эмпат и консультировал вас, когда вы были еще ребенком. Если бы Гордон не написал мне, я бы даже не знал, где они поселились. Но после Обретения Силы им следовало раскрыть секрет…
Я вспомнил мамины шу — шу с шефом Харликом. Угу. Следовало. И мне повезло, что я не узнал правду от кого — то менее тактичного, чем этот старик, например от того же Салариса.
— А ну давай с подробностями! Кто убил, как, почему…
— Я толком ничего не знаю, — заныл дед, — он был один, когда пентаграмма вышла из — под контроля, от тела не осталось даже пепла, но на месте был найден наконечник арбалетной стрелы. Поговаривали, что во время срыва проклятия он был уже мертв.
Я не стал развивать тему: вряд ли белый знает в подробностях обстоятельства уголовного дела, а от слухов будет больше вреда, чем пользы. Впрочем, у меня теперь достаточно знакомых, способных ответить на вопросы.
— Ладно, проехали. Что было, то прошло. — Но с мамой и Джо я еще поговорю. Конспираторы, Шорох их побери! — Я тут подарочек принес, отдай кому — нибудь, вдруг пригодится.
Белый с подозрением разглядывал перетянутый шпагатом сверток. Внутри лежали министерские руководства по магической безопасности — знаменитое краухардское скопидомство не позволяло мне выкинуть их или вернуть завхозу, да и качество печати было всем на зависть (наверное, для того чтобы чистильщикам нравилось носить их при себе). Вдруг у Хемалиса найдутся друзья, коллекционирующие такую фигню?
— Спасибо, — с некоторым сомнением поблагодарил меня букинист.
На том и расстались.
— Слушай, в таком шикарном заведении был! Там так интересно девки пляшут… Завтра еще пойдем! Не возражай. Я тебя про билет в театр сколько просил? Узнай еще, сейчас народу наверняка поменьше. И потом, мне тут кальян предлагали, как это на черных действуют, нормально?
— Ни — ни!!!
— Ну и фиг с ним. Пиво из молока пробовал, прикинь? Кумыс называется. Отвратительная штука! А козлятина ничего, понравилась. Прикинь, съел козла!
Тангор был полон энтузиазма, а его куратор — тихого ужаса, в его сознании уже прорисовывалась картина, в которой обкуренный некромант отплясывал вместе со стриптизершами с куском козлятины в руке. Возражать было бессмысленно: когда черного куда — то несет, его можно только убить.
Поэтому Дэнис старательно кивал, в душе понимая, что грандиозным планам мага не суждено сбыться. Ах, какими витиеватыми выражениями пугал вчера секретарш мистер Фелистер! Обаятельный Тангор оказался единственным боевым магом, презревшим распоряжения руководства и отправившимся в город, несмотря на запрет (даже армейских спецов удалось убедить проявить сознательность). От возможности потерять подопечного самого Дэниса пробирал холодный пот, легкомысленного северянина требовалось убрать из города немедленно — профессиональных телохранителей в службе поддержки не держали. К сожалению, штаб восстановленного арангенского надзора постоянной связи с центральным офисом не имел и на запрос пока не ответил, а отпускать некроманта без сопровождения было бы верхом непрофессионализма. И тут в отдел заглянул какой — то армейский спец, желающий отметить командировку на границу с Каштадаром. О, каким демоническим огнем вспыхнули тогда глаза Фелистера!
