В фойе было безлюдно, когда мимо Физкультурника и Физкультурницы прошли два весьма ответственных работника. Около самых статуй они задержались для короткого, но важного разговора.
- А с тем дело как?
- С излишками в ларьке? К сожалению, подтверждается. Прокуратура начинает следствие... Нить ведет к "Плюшевой игрушке"...
Вот и все интересное, что услышали в течение вечера Физкультурник и Физкультурница. Правда, им довелось кроме того, стать свидетелями четырех объяснений в любви и одной сцены ревности, но это давно уже перестало их удивлять.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Какой бывает дружба?
1.
Целую неделю перед зданием Дворца культуры красуется громадная афиша с начертанным на ней исполинскими буквами словом "Дружба". Величина, разнообразие шрифтов и красок делают ее неотразимо привлекательной: читать ее одно удовольствие.
Внимательно ознакомившись с "ей, мы узнаем, что в 19 часов 23 августа в Малом зале дворца состоится лекция на тему "Дружба в прошлом, настоящем и будущем" и что лекцию эту прочтет действительный член Общества по распространению политических и научных знаний, кандидат педагогических наук А. Д. Парусный, личность, судя по шрифту, которым выделена его фамилия, в высшей степени почтенная.
После этого сообщения следует значительный (мы сказали бы, даже многозначительный) интервал, нижа которого, в виде короткого извещения, доводится до всеобщего сведения, что в 20 часов в другом зале дворца (не в Малом, а в Большом) начнется вечер танцев. Так как на танцы можно было пройти по билетам, взятым на лекцию, напрашивалась мысль о том, что составитель афиши этому легкомысленному мероприятию никакого значения не придавал.
- Ну что же, хорошая афиша! - скажет читатель. - Выполнена художественно, составлена грамотно, знаки препинания на местах.
Все это так! Но ты, дорогой читатель, вглядись в афишу получше, обрати внимание на игру шрифтов и особенно на интервал между первой, велеречивой ее частью и второй, до предела лаконичной. Лично сам автор ничуть не удивился бы, увидев в этом интервале слова: "Потерпите часок, ребята! Зато потом..." По глубокому убеждению автора, составить такую афишу мог только сангвиник, каковых вообще и следует назначать на многотрудную должность директоров дворцов культуры и клубов.
Валентин Осипович Шустров был, если можно так выразиться, прирожденным клубным работником. За двенадцать лет директорства никто ни разу не видел его раздраженным, расстроенным, обескураженным или просто долго над чем-либо раздумывающим. Диапазон его деятельности был необъятен: с легкостью, недоступной простому смертному, он решал все технические вопросы: от работы насоса в котельной до раскроя пачек для хореографического кружка включительно.
В достопамятный день лекции товарищ Шустров успел устыдить нерадивого полотера, самолично продемонстрировав, как следует натирать полы; проконсультировать юных авиамоделистов; показать декоратору, как можно море превратить в горы, а горы в лес ("Фанера, товарищ, тоже денег стоит!"), сделать заказ художникам на портреты передовиков производства ("Только белил поменьше, товарищи!") и совершить множество других административно-хозяйственных дел, когда был атакован смиреннейшей в обычное время заведующей детской библиотекой Марией Игнатьевной. Застигнув Шустрова на лестнице, она вцепилась в его рукав с яростью разъяренной орлицы.
- Что это значит? - сверкая очками и потрясая какой-то бумажкой, спросила она.
- Что "это"?
- Ваш поход за снижение культурного и материального уровня пионеров и школьников!
- Поход за снижение?.. А, вы, наверное, говорите о том, что в этом квартале вместо 600 рублей на детскую литературу отпущено только 450?
- На каком основании?!
- Дражайшая Мария Игнатьевна, клянусь: никакого похода! Все обстоит прекрасно... Зайдемте в кабинет, я вам объясню...
- Мне нужны не объяснения, а деньги!
- Понимаю... Присаживайтесь и успокойтесь... Говорю с вами конфиденциально, как культработник с культработником... Дело в том, что, помимо нас, культработников, существуют бухгалтеры, финорганы и всякие контролеры. Поверьте, я (только это между нами!) ненавижу их всеми фибрами души... От одного вида конторских счетов мне становится не по себе. Но я вынужден мириться. Финорганы и бухгалтеры меня режут, кромсают, рассекают на части, а я мирюсь... Они правы: деньги нужно экономить!.. Но, с другой стороны, на работу нужны деньги, и чем больше, тем лучше... Как же быть?
