- Попрошу вас, Галина Владимировна, поговорить с Николаем Петровичем насчет определения Наталии Федоровны Карасевой в наш "зеленый цех"... Туда, знаете, неплохо молодой закваски добавить... И потом распорядитесь от моего имени перенести эти пальмы... куда?
- В верхнее фойе клуба! - решила за директора Наташа. - Там окна выходят на юго-восток, запрещено курить, и получится красиво.
- Пусть будет так! - утвердил директор.
Выслушав торопливый, но обстоятельный рассказ Наташи, Федор Иванович по обыкновению подтрунил над ней:
- Птице-синице в самый раз пристало в лесу с ветки на ветку прыгать. Вот только как Министерство иностранных дел и милиция без тебя с работой справятся?
После поступления на завод у Наташи прибыло чувства собственного достоинства и солидности.
- Пожалуйста, без насмешек! С завтрашнего дня я штатная работница завода. Конечно, ты недоволен, что я буду работать в "зеленом цехе", а не на самом производстве, но и наш цех - часть завода... и не смей больше считать меня девчонкой!
Сделав серьезное лицо (улыбались одни глаза), Федор Иванович погладил Наташу по голове и не без торжественности произнес:
- Хорошо, Наташа. А что мать скажет? Анна Степановна только вздохнула;
- Хорошо хоть не в горячий цех, ее и на это хватило бы.
2.
Леонид читал, лежа на раскладушке, установленной под тенью яблонь, когда Федор Иванович, как бы невзначай, подошел к нему.
- Душно! - сказал он, присаживаясь на край раскладушки.
- Душно! - подтвердил Леонид, не отрываясь от книги. Это был изрядно потрепанный том "Графа Монте-Кристо".
- И охота тебе этакое чтиво пережевывать, - заметил Федор Иванович, помнивший, как лет десять назад из-за романтического графа Леонид схватил вовсе не романтическую двойку по алгебре.
- Занятно, папа...
- По первому разу, может, занятно, а перечитывать стоит ли? Ума от того не прибудет... Отдохнуть хочешь, - так на машине покатался бы, все интереснее.
Отложив книгу, Леонид зевнул.
- Зачем?
- Да посмотрел бы хоть, что вокруг делается. Сейчас в городе строительство идет: новых домов столько, что иных улиц, не узнать. И на то интересно глянуть.
- Не хочется.
Федор Иванович только головой покачал.
- В клуб пошел бы.
- Скучно.
"Парню двадцать три года - самый цвет жизни, а он, как старик, ничем не интересуется", - подумал Федор Иванович и вслух спросил:
- Что у тебя с корреспондентом случилось? Зачем человека обидел?
О неприятном инциденте в токарно-механическом цехе Федор Иванович знал во всех подробностях, но хотел услышать, что скажет о нем сам Леонид.
- Обижать его я не думал, а если обидно для него вышло, так сам виноват...
- Ты по порядку расскажи.
- Подводит к станку наш мастер Дмитрий Федотович Ордынцев товарища и объясняет, что он из газеты и хочет беседовать со мной о новаторстве. Я напрямик сказал, что беседовать мне не о чем, вот и все...
- А кого ты к чертовой матери послал?
- Не его, а свой станок и плавного инженера.
- Час от часу не легче!
- Да ты выслушай, папа!.. Я ему вежливо объяснил, что мое новаторство давно седой бородой обросло, что о нем уже писано-переписано. Другой бы на его месте ушел, а он пристал: "Вы, - говорит, - проявили себя как новатор, и не может быть, чтобы у вас сейчас каких-нибудь новых творческих замыслов и идей не зрело". Отвечаю, что нет у меня никаких ни идей, ни замыслов. Все ясно? Так нет, он опять свое: "Тогда расскажите, о чем вы мечтаете". Тут уж я рассердился и на вопрос вопросом: "Что ж, - говорю, - нет дела, так вы о мечтах писать будете?" - "Буду", - говорит.
Федор Иванович усмехнулся.
- Тогда, говорю, записывайте... Видите мой станок? Вот на нем немецкая марка стоит, а на ней год обозначен:
"1928". Этот станок на пять лет меня старше и, значит, не для меня делан. Понятно? И сейчас я мечтаю о том, чтобы это старье вместе с маркой к чертовой матери в мартен послать... Записали?.. Пока этот разговор шел, я деталь крепил и, чего никогда не было, оплошку сделал. Пустил станок и запорол заготовку. Заготовке - грош цена, дело в факте: не было б разговора и брака не было бы. Я и сказал: "Уйди от рабочего места, товарищ!" - "У меня, - говорит, - на посещение цеха и беседу со скоростниками разрешение главного инженера есть". А я отвечаю: "Прошу мне не мешать. Если ко мне сейчас сам главный инженер с глупостями приставать станет, то и он к чертовой матери полетит".
