Жили-были - страница 11

Нечего делать, поднялся он и сам начал просить апостолов, чтоб шли помогать мужику.

Как-то послали мужики делегацию к Илье-пророку, чтобы дал дождя. Приходят, а он уж старый и крепко оглох. Кое-как объяснили, зачем пришли. «Куда же посылать?» — спрашивает Илья. «Посылай туда, где пыль», — показывают мужики. Илья не расслышал и говорит: «Ага, где был!» И послал дождь по старому следу.

Мужики видят, что не туда, и кричат: «Посылай туда, где просят!» Илья опять не расслышал и распоряжается: «Ага, где косят!» И посылает дождь на сенокосы.

Мужики плюнули, да и пошли вон, говорят: «Вредительством Илья занимается!»

И с тех пор к Илье не стали обращаться.

Жил в одной деревне мужик. Поехал он пахать ниву. Поработал, садится обедать и просит Илью- пророка пообедать: «Илья-пророк, обедать со мной!»

А Миколу не позвал.

Пообедали. Мужик продолжает свою работу. А Микола встретился с Ильей-пророком и говорит: «А не много хлеба соберет мужик с нивы: вырастет только по одной соломинке, где лошадь ступит!»

Тогда Илья идет к мужику и говорит: «Когда ты, мужичок, закончишь пашню, загони табун лошадей и истопчи всю ниву: где ступит лошадь, на каждой ступке вырастет соломина».

Мужик так и сделал.

Микола встретился с Ильей-пророком и говорит: «Хоть мужик хитрый, хитро сделал, но ржи нажнет не много — три ряда в скирду!»

Илья-пророк приходит к мужику и говорит: «Когда ты, мужичок, выжнешь рожь, начинай стог вокруг всей нивы, все равно три ряда выйдет».

Мужик так и сделал.

Тогда Микола и говорит Илье-пророку: «Хоть он много нажал, но не много намолотит — три мерки с овина!»

Илья идет к мужику и говорит: «Ты, мужичок, сади на овин четыре-пять снопов, все равно три мерки будет».

Мужик вымолотил всю рожь, ржи оказалось очень много — даже трудно поверить.

Тогда Микола и говорит Илье: «Хоть мужик и много хлеба нажал, все равно не придется ему покушать: я напущу порчу и весь хлеб сгниет!»

Илья и говорит мужику: «Навари пива и позови нас с Миколой в гости; мы придем, и я сяду на большее место, а ты возьми меня за руку и выведи, скажи, что сел не на свое место; посади Миколу».

Мужик так и сделал; угостил их. Микола говорит: «Ну, мужичок, сумел умилостивить, так и живи с хлебом, никто у тебя не отнимет!»

Мужичок и сейчас живет с хлебом — съесть не может.

Вот и сказка вся.

Один солдат прослужил двадцать пять лет, а отставки ему нет как нет! Стал он думать да гадать: «Что такое? Прослужил я богу и великому государю двадцать пять лет, в штрафах не бывал, а в отставку не пускают; дай пойду куда глаза глядят!»

Думал-думал и убежал. Вот ходил он день, и другой, и третий и повстречался с господом. Господь его спрашивает: «Куда идешь, служба?» — «Господи, прослужил я двадцать пять лет верою и правдою, вижу: отставки не дают — вот я и убежал; иду теперь куда глаза глядят!» — «Ну, коли ты прослужил двадцать пять лет верою и правдою, так ступай направо — в рай, в царство небесное».

Пришел солдат в рай. Ходил он, ходил по райским местам, подошел к святым отцам и спрашивает: «Не продают ли где близко вина?» — «Ах ты, служба-служба! Какое тут вино! Здесь рай, царство небесное!..» — «Какой тут рай: ни табаку, ни вина!» — сказал солдат и ушел вон из рая.

Идет себе да идет и попался опять навстречу господу. «В какой, — говорит, — рай послал ты меня, господи? Ни табаку, ни вина нет!» — «Ну, ступай по левую руку, — отвечает господь, — там все есть!»

Солдат повернулся налево и пустился в дорогу. Бежит нечистая сила: «Чего угодно, господин служба?» — «Погоди спрашивать, дай прежде место, тогда и разговаривай!»

Вот привели солдата в пекло. «А что, табак есть?» — спрашивает он у нечистой силы. «Есть, служивый!» — «А вино есть?» — «И вино есть!» — «Подавай всего!»

Подали ему трубку с табаком и полуштоф перцовки. Солдат пьет-гуляет, трубку покуривает, радехонек стал: вот взаправду рай так рай!

Да недолго гулял солдат. Стали его черти со всех сторон прижимать, тошно ему пришлось! Что делать? Пустился на выдумки. Сделал сажень, настрогал колышков и давай мерить: отмерит сажень — и вобьет колышек. Подскочил к нему черт: «Что ты, служба, делаешь?» — «Разве ты ослеп? Не видишь, что ли? Хочу монастырь построить!»