— Вещественное доказательство номер один! — воскликнул он. — Ну, что вы об этом думаете?
Франт посмотрел на синюю книжечку.
— Паспорт? — удивился он. Потом, открыв выцветшую обложку, тем же удивленным тоном протянул: — Надо же, паспорт Колина Джеймса!
— Ни больше ни меньше, — подтвердил инспектор. — Тот самый, который украли у нашего утреннего друга три месяца назад. В прескверном состоянии, но имя до сих пор можно разобрать, слава тебе господи. А теперь откройте на седьмой странице.
Франт открыл.
— Страницы склеились, — заметил он, — но то, что внутри, совсем не попорчено водой.
— Совершенно верно, большая удача для нас. И что вы там нашли?
— Печать, поставленная властями в Дьеппе, и дата — 13 ноября.
— Что-нибудь еще?
— Да, вот здесь есть кое-что. Булонь и дата — август… Это, должно быть, от той поездки настоящего мистера Джеймса.
— Что-нибудь еще?
Франт изучил паспорт внимательнее.
— Больше ничего, — объявил он.
— Больше ничего, — повторил Маллет задумчиво. — И о чем это вам говорит, Франт?
— Что Джеймс отправился во Францию, как мы уже знаем, а вернулся оттуда уже не Джеймсом.
— Да!
— Он вернулся под своим собственным именем или, во всяком случае, под каким-то другим, на которое у него был другой паспорт.
— Конечно, не исключено, что он профессиональный вор, специализирующийся на паспортах.
— Когда личина Джеймса стала ему ни к чему, — продолжил Франт, — он выбросил паспорт за борт, как только пароход достиг гавани. Возможно, боялся, что его обыщут в Дувре, и хотел быть уверенным, что паспорт при нем не найдут.
— Короче говоря, — заключил Маллет, — это нам говорит, что Джеймс в Англии. Его поездка во Францию была не чем иным, как обманным маневром. Сделав его, он тут же вернулся. Но когда, Франт, когда? Как сказал главный констебль, этот паспорт мог пробыть в воде несколько дней, а может быть, лишь несколько часов.
— Возможно, Фэншоу знает ответ? — предположил сержант.
— Но у нас нет особых оснований считать, что на этот раз они пересекли границу вместе. Конечно, возможность такая существует.
— Существует и другая возможность. Джеймс мог вообще не вернуться из Франции, отдать свой паспорт Фэншоу или какому-то другому сообщнику и вот таким образом подбросить его нам, чтобы убедить нас в том, что он вернулся.
Маллет покачал головой.
— Нет, — решительно отрезал он. — В таком случае он позаботился бы, чтобы мы наверняка его нашли, — например, оставил бы паспорт на борту парохода, где стюард обязательно на него наткнулся бы. Но паспорт обнаружили лишь по чистой случайности. И все-таки, повторяю: Джеймс в Англии. Нельзя больше перелагать ответственность на парижскую полицию. Это не кому иному, а нам предстоит его найти. — Маллет подергал свои усы и добавил: — Но у меня нет ни малейшего желания этим заниматься, пока мне не принесут чаю. Просто умираю, как хочу пить!
Глава 17
СВИДАНИЕ С СОБАКОЙ РАДИ ЧЕЛОВЕКА
Суббота, 21 ноября
— Что это за чушь? — прогремел генерал Дженкинсон, открыв дверь в комнату дочери.
Сюзан, лизнувшая в этот момент нежным язычком клей на конверте, на котором только что написала адрес, оторвала взгляд от письменного стола и спросила:
— Какая чушь, папа? Да входи же, нечего сверкать глазами в дверях. Здесь ужасный сквозняк. Ганди может простудиться.
Генерал-майор Джеймс Дженкинсон, кавалер ордена Бани III степени и ордена Индийской империи III степени, несмотря на свой вспыльчивый нрав и рассчитанный на учебный плац голос, был хорошо вышколенным родителем. Он смиренно вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
— Ума не приложу, с чего тебе вздумалось дать собаке такое дурацкое имя, — проворчал он, показывая на невзрачную дворняжку, дремавшую у камина.
— Теперь, когда он стал таким косматым, это действительно звучит немножко глупо, — признала его дочь. — Но поначалу — помнишь? — он был ужасно облезлым, совсем голеньким, что это казалось единственным подходящим именем для бедняжки. А к тому же это имя удобно выкрикивать. Но если ты так уж настаиваешь, я попробую называть его Уинстоном, только не думаю, что он будет на него откликаться.
Генерал ничего не ответил на это предложение, удовлетворившись тем, что очень громко и свирепо откашлялся.
