Д е д. /За окном чего-то завывает, грохочет, он косится на дверь и с удивлением рассматривает девушку/. Ты смотри! Спекла! И сама целехонька?! Ой, глазам своим не верю. Как же ты с банницей-то совладала? Может ты и сама той же породы?
М а ш а. Ну и шутник вы, дедушка. Попугать вздумали? Думали убегу?! А вот фигушки вам, не дождетесь.
Д е д. Да... тебя на испуг не возьмешь.
П а ш а. /Подходит к девушке, берет за руку, притягивает к себе/. На, попей..../Подает стакан с чаем/. А то дрожишь вся. Страшно было? Испугалась? Бедненькая моя!
М а ш а. /Кладет ему голову на плечо/. Конечно, испугалась. А ты как думал?! /Неожиданно горько плачет, все крепче прижимаясь к Павлику/. Там знаешь как страшно? Все гремит, стучит, чудится всякое разное, а я как дура эти блины пеку. На фига они мне сдались?! А меня... меня там кто-то лапищей мохнатой как хватит! Ой, жуть!
Д е д. А я тебе говорил...
М а ш а. Вас бы туда, поглядела, бы как вы там себя повели.
Д е д. Как же ты выкрутилась?
М а ш а. /Передразнивает/. Как-как.... А так! Накалила сковородку до красна и в пасть той чудище и сунула.
Д е д. Да ты что?
М а ш а. А то! Целоваться мне что ли с ней? А вдруг бы и правда не выпустила?
Д е д. Зря ты так, ой, девка, зря. Добром с ней надо было. Она там может ни одну сотню лет живет, а ты.... Страх он сегодня есть, а завтра и кончится. А коль ты силой, то и они против тебя пойдут силой. Ты хитростью, и оне хитростью. Добром, говорю, надо.
М а ш а. /Успокоившись/. Добренький вы оказывается. Да. А меня учили, что добро должно быть с кулаками. Так, Павлик?
П а ш а. Да и не знаю....
Д е д. Кто только такую чушь выдумал? Тьфу! Ему бы самому кулаком, да под ложечку. У нас в деревне ране иначе думали, вот хоть Дарью, соседку мою спроси....
Открывается входная дверь и, тяжело ступая, никого перед собой не видя, входит Д а р ь я. На вытянутых руках она несет перед собой большое гусиное яйцо. Кладет его на стол перед дедом, крестится, отходит в сторону.
Д а р ь я. Спаси мя, Господи, от греха и искушения.
Д е д. Кто ж тебя, Дарьюшка, искушает-то, бедную? Поди, ни одного мужика в деревне акромя меня нет, да и я уже не в счет.
Д а р ь я. Как кто? Он, нечистый. Глянь, погляди чего моя Шурка учудила, после того как ты ее обработал.
Д е д. Ой, соседушка, тихая беседушка, беда мне с тобой, да и только. Чего там такого необыкновенного? /Берет в руки яйцо, снимает скорлупу и в руках у него оказывается блестящий камень желтого цвета/. Камень....
Д а р ь я. Не простой камень, а самородок золотой. Как есть, самородок!
М а ш а. /Выхватывает у деда камень/. Неужто и взаправду золото?! Вот это да! Настоящее? Да откуда ему здесь взяться?
П а ш а. Может колчедан или иной минерал? А ты сразу "золото, золото". Прямо россыпи царя Соломона!
Д е д. Правильно говоришь, сынок, откуда здесь проклятущему золоту взяться? То сызнова нечистый с нами шуткует, а вы и варежки пораззявили.
М а ш а. Почему вдруг "проклятущему"? На золоте, да будет вам известно, вся мировая экономика держится. Зря что ли люди его кругом ищут?
Д е д. Знаем мы про то как ищут и чего с ними бывает, когда находят. Отец мой еще до войны на прииски старателем нанимался, а потом едва живой домой вернулся, порассказывал чего там творится. За такой самородок человека запросто и убить могут. Так что ты, дочка, держалась бы от него подале. Бед от него столько, что не приведи Господи.
М а ш а. Так самородок это или как?
П а ш а. /Недружелюбно/. Маша, тебе-то что до чужого?
М а ш а. Почему чужого? Мы тут все вместе сидим, под одной крышей, а потому и делить надо поровну.
П а ш а. /Вспыхивает/. И не стыдно тебе?
М а ш а. Эх, ты! Недотепа! Счастье само в руки идет, а ты.... А знаете ли вы, что по закону каждый из присутствующих имеет право на равную часть от находки? Правда большая часть достается государству, но и это можно решить, если мы сумеем договориться меж собой.
П а ш а. Прекрати!
Д е д. Нет, сынок, пущай говорит. Интересно послушать на какую стежку-дорожку выведет.
Д а р ь я. Чего-то я в толк не возьму куда девка гнет? О чем она?
