Летописи неохотно говорили плохо о государях, добром вспоминали и Юрия Владимировича, хвалу воздавая за создание многих русских городов. В одной из летописей находим и первое упоминание о Москве, которое принято за точку отсчета возраста нашей столицы.
Довольный победой над братьями Изяслава, князь Юрий пожелал лично угостить союзника своего Святослава, сын которого Олег подарил тогда же будущему тестю редкой красоты парда (барса). Были князья не просто союзники, но и товарищи, да и женаты оба на дочерях половецкого хана Аепы. «Буди, брате, ко мне в Москов…» — приглашал Юрий. И 28 марта 1147 года был «пир велик на Москве», отмечает летописец, хвалит искреннее дружество, веселую беседу князей, щедрость Юрия, наградившего бояр Святославовых, и великолепие обеденного пиршества. Сам князь потчевал гостей, ел и пил вместе с ними и «дух братства сближал сердца».
Так чем же могли потчевать гостей на московском пиру 1147 года? В одном из преданий об основании Москвы встречается диалог между князем Юрием, будущим ее хозяином, и зажиточным боярином Степаном Ивановичем Кучкой:
«…— Хорошие у тебя села, богатые, — говорит князь Юрий Владимирович Кучке.
— Богатые, — соглашается Кучка.
— Знать, поля хорошо родят?
— Хорошо.
— Гляжу, стада большие, видать, и выпасы хороши.
— И выпасы хороши.
— А река рыбна ли?
— И река рыбная…»
Да и раскопки археологов показывают, что уже в XI веке Москва существовала, а в слоях XI–XIII веков в Зарядье обнаружено было останков крупного рогатого скота — 376 особей, 76 лошадей, мелкого рогатого скота — 164 особи.
Значит, было чем угостить гостей хлебосольному князю в пору ту. Несомненно, по обычаю того века поднесены были к столу ендовы и мутормы ведерного размера с квасами медвяными и ягодными; ходили по кругу братины и братинки с медами: можжевельными и вишневыми, оборньши и приварными, красными и белыми; подносили кубки с греческими винами; а в оловянных и деревянных мисах ручной работы с позолотой по краям подавали жаренье. К зайцу в отдельных мисах подали репу, к баранине и говядине — толченый чеснок.
Как водится было и непременное русское хлебово — кислые щи со свежей и соленой рыбой; черная уха с гвоздикой, белая — с перцем, голая — без пряностей, а к ним — каша. Потчевали гостей разными приготовлениями из гороха, на Руси довольно почитаемого: горох цеженый, сыр гороховый (мятый и твердо сбитый с постным маслом); коливо из овощей, хрен и редька в разных видах тоже не были забыты. Ели кислую капусту и ставленную, свеклу с уксусом, разного рода грибы: «масляники», грузди, рыжики…
Наутро вносили «похмелье». Топлены были мытни, квасом поддавали на каменья «для духа» и кислым же квасом обливались для здоровья. После мытни ковшами черпали из кадок горячий перевар из зверобоя, шалфея, листа лаврового, имбиря и стручкового перца. Перевар горячил и без того горячую молодецкую головушку — и пошла на пиру хвальба силою, удалью богатырскою, службой и всем прочим, чем можно похвалиться перед людьми.
«Пир велик был на Москве» 1147 года, и летопись… не преувеличивала.
• Квас хмельной
Из ржаного хлеба приготовить 1 кг сухарей, поджарив до легкого подрумянивания, залить 10 л воды в дубовом бочонке, закрыть и дать настояться при 20°. Затем добавить 200 г хмеля, сваренного в небольшом количестве воды, оставить на сутки, процедить через марлю и хранить на холоде.
Для улучшения вкуса добавить стакан-два сахара.
• «Похмелье»
Холодную баранину разрезать на тонкие ломти, смешать с мелкоискрошенными солеными огурцами, огуречным рассолом, уксусом и перцем. К «похмелью» подать ржаной хлеб.
• Хлебово грибное
Соленые грибы отмачивали, отжимали, затем добавляли в них брусничную воду и квас. Кислые ягоды и квас придавали грибам специфический вкус. Ели с ржаным хлебом.
• Печеная репа
Старорусское постное блюдо.
Репу или брюкву сначала помещали в печь (можно в духовку) целиком, затем печеную репу доставали, очищали, крошили, добавляли растительное масло и толокно, немного воды, солили и запекали в печи. На столе добавляли в репу измельченную редьку, которая и придавала блюду особый вкус.
