Случай был как раз такой. Поняв, что ничего хорошего ждать не приходится, Пука припустил галопом, но стремительная стрекадрилья настигла нас через несколько мгновений. Я замахал руками. Пука завертел хвостом, но все было напрасно. Приблизившись, стрекозлы открыли огонь. Действовали они по всем правилам военного искусства: первая шеренга заходила на линию огня, выпускала пламя и уступала место следующей. Средства поражения у стрекозлов такие же, как у драконов-огнеметов, а причиняемые ими ожоги весьма болезненны.
Когда язычок пламени лизнул мое запястье, я разъярился, выхватил меч и, хотя это казалось бессмысленным, принялся неистово размахивать им в воздухе. Одного стрекозла клинок перерезал пополам, другому рассек крыло. Первый распался на дымящиеся половинки, а второй вошел в штопор, упал на землю и взорвался. С места его падения поднялся дымный гриб.
Стрекозлы отступили, перестроились и опять пошли в атаку. Я снова взмахнул мечом, на сей раз плашмя. Плоскость клинка отразила выпущенное стрекозлами пламя, обратив его против нападавших.
Многие считают, будто все огнеметы – и драконы, и стрекозлы – неуязвимы для собственного огня, но это заблуждение. Трое нападавших взорвались в воздухе, а некоторые заискрились и стали быстро терять высоту.
Стрекадрилья вновь отступила. Отлетев на безопасное расстояние, стрекозлы сбились в тесную стаю, – видимо, проводили военный совет. Я не на шутку встревожился, ведь, вздумай они напасть одновременно со всех сторон, мы с Пукой неизбежно получим серьезные ожоги. Однако вместо того, чтобы возобновить бой, стрекадрилья развернулась в колонну и улетела.
– Ну и что ты об этом думаешь? – громко спросил я.
Пука неопределенно повел ушами. Шкура его была обожжена в нескольких местах, но он явно ожидал худшего. Отступление стрекадрильи стало для нас не меньшей неожиданностью, чем нападение. Эти стрекозлы явно не были трусами, да и их потери казались не столь уж значительными.
– Неверное, у них кончилось топливо, – предположил я, вспомнив, что некоторые из сбитых стрекозлов лишь слабо искрились, но не взрывались. – Думаю они вернулись на свой стрекодром. Тоже мне вояки, им только стрекадриль плясать. Больше они ни на что не годятся. – На самом деле я так не думал и говорил это больше для того, чтобы успокоить Пуку.
Мы продолжили путь, но не проскакали и десяти шагов, как Пука задел копытом какую-то темную штуковину. Мощная вспышка не оставляла сомнений – мы снова нарвались на черное заклятие Яна. Но какое? Ничего не происходило, и я склонился пониже, чтобы разглядеть темную штуковину, покуда она не истаяла. То была черная фигурка чудовища.
Заклятие, отпугивающее чудовищ, лежало в моей суме, но я не знал, как его найти. Возможно, Ян подменил не все белые чары, но рисковать не хотелось, тем паче что никакого чудовища пока не появилось. Вдруг черное заклятие не сработало?
В следующее мгновение надежды мои развеялись, как дым. Послышалось стрекотание возвращавшейся стрекадрильи и тяжелый топот приближавшегося чудовища.
– Что-то мне не хочется встречаться с этим топтуном, – пробормотал я.
Пука полностью разделял мое мнение. Он припустил галопом и на время сумел заметно опередить тяжеловесного преследователя. Должен сказать, что неприятности неприятны по самой своей природе, а потому желательно их по возможности избегать. Понимаю, это звучит не совсем по-варварски, но как я уже говорил, распространенные представления о варварах основаны обычно на мифах. Всегда лучше спастись, чем погибнуть, а ежели единственное спасение в бегстве, стало быть, надо бежать.
Но тут возникло новое затруднение. Тропа принялась петлять, а потом и вовсе повернула назад. Деревья вокруг сомкнулись еще плотнее. Боковых тропинок на этом участке не было, пришлось повернуть спять, следуя изгибу тропы. Гнавшаяся за нами тварь сумела проломиться сквозь кусты и выиграть время. А вот у нас времени прорубаться сквозь зеленую стену не было. Приходилось безостановочно нестись вперед, причем мы понятия не имели, куда ведет тропа. Не зря злокозненный Ян разместил свое заклятие именно здесь.
