Чувство вины окутывало меня, как облако. Я солгал, и сознание этого так жгло меня, что я едва не повернул назад. Но жажда приключений оказалась сильнее угрызений совести.
Правда, в тот момент я вовсе не ощущал себя героем. По правде сказать, мой поступок был поступком самого настоящего труса – мне не хватило храбрости разбудить Элси и честно сказать ей: «Прости, милая, но я ухожу». Она бы... впрочем, трудно предсказать, как поступит женщина в тех или иных обстоятельствах... Так или иначе, у меня не хватило смелости и на то, чтоб вернуться назад и извиниться. Думаю, я не один такой. Наверное, многие прославленные герои, ежели заглянуть им в душу, окажутся вовсе не такими бесстрашными, какими прослыли.
Но дело было сделано, и теперь надлежало не оглядываться назад, а смотреть вперед. Я понимал, что поступил плохо, подозревал, что когда-нибудь мне придется заплатить за это ужасную цену, но отказывался признаваться в этом даже самому себе и упорно продолжал свой путь.
В то время в Ксанфе было куда больше пустынных и диких мест, нежели ныне. Многие странные существа и формы магии, встречавшиеся тогда, теперь давно забыты. Растения в ту пору еще не выучились должному уважению к человеку, а драконы порой подходили к самой нашей деревне и пожирали людей. Поэтому молодых мужчин в наших краях воспитывали как воинов, чему способствовали героические традиции. Селение наше именовалось Крайняя Топь и лежало у северо-восточной оконечности Ксанфа, рядом с огромным болотом, где впоследствии поселились огры. Но в ту пору огры еще находились далеко – они медленно двигались на север от покинутого ими озера – в наши дни его называют Огр-Ызок.
Хлюпая сапогами по бесконечным болотистым тропкам, я довольно скоро уразумел, что до центрального Ксанфа, где находится легендарный замок Ругна, путь весьма и весьма неблизкий. Топая пешком, мне пришлось бы добираться туда целую вечность, да и сам этот способ передвижения со временем потерял для меня всякую привлекательность. Не худо было бы раздобыть верховое животное.
Однако это представляло проблему. В нашем захолустном уголке Ксанфа кентавров не было, что же до драконов, то они предпочитали переносить ездоков не на спине, а в брюхе. К тому же летающие твари вообще не внушали мне доверия – всегда есть опасность, что тебя сбросят, пусть и ненароком. Я слышал, будто в океане водятся морские коньки, но путь мой лежал в противоположную сторону. У нас в Крайней Топи жил один малый, изготовлявший деревянных коньков, но на них никто никогда не ездил. Видимость, и только.
Кажется, мне не оставалось ничего другого, кроме как кряхтеть, пыхтеть и продолжать путь, покуда держат ноги. Начало поисков приключений не сулило ничего хорошего. Если и сами приключения таковы, не лучше ли повернуть домой? – думал я. Думать-то думал, а вот повернуть не мог, ведь это означало признание, что, оставив Элси, я совершил ошибку. Признать свою неправоту гораздо труднее, чем сразиться с любым драконом. Не чувствуй я себя неправым, наверное, вернулся бы в родную деревню, но, чувствуя за собой вину, упрямо тащился вперед.
Нынче, по прошествии четырехсот лет, посвященных большей частью размышлениям о предметах духовных и философических – призракам они ближе, поскольку сами мы нематериальны, – я пришел к заключению, что женщины гораздо практичнее мужчин. А будучи не только практичными, но и привлекательными, они используют это свойство, я имею в виду привлекательность, для того, чтобы отвлекать мужчин от всякого рода глупостей. А мое пресловутое приключение – если рассмотреть его в целом – представляло собой чистейшее безрассудство. Именно так его следовало бы определить даже в том случае, если бы оно не стоило мне жизни. Вместо того чтобы проводить счастливые ночи с Элси, я сам, по собственной воле отправился искать свою погибель.
Итак, я продолжил путь. И тут судьба проявила ко мне большую снисходительность, нежели я заслуживал. Правда, поначалу я воспринял это совсем по-иному, но в жизни такое случается нередко. Плохое кажется привлекательным, как зеленая тропинка, заманивающая в самую гущу путан, тогда как истинно хорошее – отталкивающим. Как, например, пука.
