Осунувшееся, исстрадавшееся лицо женщины еще больше напряглось, однако она все же распахнула дверь и жестом пригласила их войти.
— Джордж, у нас для тебя новости, — проговорил Хоппер, проходя в гостиную.
Это был массивный мужчина, где-то под двести фунтов, широколицый и в общем-то добродушный, если бы не его усталый взгляд. — И новости, надо сказать, неприятные.
— Миссис Кайл, мы хотели бы, чтобы вы остались, — сказал Бавелл, — вас это тоже касается.
Он проследил за тем, как женщина безмолвно опустилась в одно из кресел, после чего подыскал удобное местечко и для себя.
— Так вот, Джордж, Верховный суд отклонил апелляцию, — проговорил он, — а это означает, что через неделю или что-то около того ты должен сдаться и начать мотать срок вместе с Никольсом, Дикинсоном и остальными.
— И никакие другие ходатайства на них больше не подействуют, — отозвался Кайл и впервые посмотрел на гостей. Голос его прозвучал так, словно он принимал участие в чтении священного писания, причем оттачивал текст месяцами. — Я так и знал. Господь карает нас за все сотворенное нами.
На серьезных лицах сидевших перед ним мужчин появилось выражение удивления. Всегда прямолинейный Хоппер воскликнул:
— Бог мой, Джордж! Как же ты похудел!
— На сорок пять фунтов, мистер Хоппер, — жалобно промолвила Ли Кайл. — Совершенно ничего не ест. Если бы вы знали, что с ним сделали эти последние месяцы!
— И еще в религию ударился… — буркнул в сторону Хоппер.
Барвелл бросил в его сторону суровый взгляд.
— Немного похудеть нам всем бы тоже не помешало.
— После чего, повернувшись к Кайлу, продолжал:
— В общем, Джордж, ситуация такова. Мы с Виком всегда знали, что нам одним все это дело никак не вытянуть. Окружной прокурор просто выжидал, как отреагирует на апелляцию Верховный суд. Мы рассчитывали на то, что это спасет нас.
Седовласый гость нервно теребил в руках шляпу.
— Но теперь ясно, что и нас тоже замели. А это значит, тюрьма, как для тебя, так и для всех остальных. И сегодня мы пришли, чтобы вместе подумать, что теперь делать.
— Я вел себя постыдно, — медленно проговорил Кайл своим новым пастырским голосом. — Я не опозорил звание офицера полиции. Я брал взятки от нечестивых владельцев игорных притонов и затем раздавал их другим полицейским. Я заслужил свое наказание.
Бавелл метнул взгляд в сторону Хоппера — лицо крепыша пылало гневом, громадные кулаки побелели от натуги — и предостерегающе покачал головой.
Устремив взгляд куда-то поверх их голов, Кайл взмахнул рукой, сжимавшей библию, в сторону жены.
— Я женился на хорошей женщине. На благочестивой женщине. Дочери честного, богобоязненного человека, который ни разу не осквернил свои руки грязными деньгами. Восьмерых детей взрастил на зарплату лейтенанта полиции. Они жили в нищете, но Господь устремил на них Свой сияющий взор. Я же вверг и его, и ее в бездну позора и унижения.
— Джордж, и у меня, и у Вика тоже есть жены и семьи, — сказал Барвелл. — И все, чем мы занимались, это лишь принимали взносы от людей, которые делают ставки на лошадей и при этом добровольно участвуют в азартных играх. Мы просто оказывали им услугу, и если заслужили того, чтобы сесть в тюрьму, то тогда с нами надо посадить добрую половину города.
Кайл чуть наклонил голову и устремил на седовласого пылающий взгляд.
— И ты, и все те, другие, сами просите у Господа, чтобы Он подыскал подобающее вам место. Что же до меня, то я вверяю себя в руки слуг Его, ибо только таким путем обрету былую чистоту.
В унылой, хотя и роскошно обставленной гостиной повисла тишина. Наконец Барвелл повернулся к Ли Кайл.
— Вы понимаете, миссис Кайл, что даже в том случае, если ваш муж и не выступит против нас в суде по содержанию последнего предъявленного ему обвинения, он все равно будет — а вместе с ним и мы — осужден?
Худенькая женщина кивнула, в отчаянии кусая бледные губы и переводя испуганный взгляд с одного мужчины на другого.
— Он оказался передаточным звеном, — продолжал Барвелл. — Капитан Баркхардт никогда сам не брал взяток непосредственно от нас в отличие от Николса и Дикинсона. И наших голосов нет на том его маленьком чертовом магнитофончике. Тем не менее наш добрый капитан записал на него голос Джорджа, который упомянул и нас в качестве взяточников. И ни он сам; ни кто-либо другой не сможет опровергнуть данный факт. Поэтому единственное, что может нас теперь спасти, это отсутствие Джорджа в зале суда. Без него все дело попросту развалится.
