Кравец. Здорово. А если серьезно? Я часто читаю ваши публикации, и если учесть, что вы бывший преподаватель Красавиной-Грей-Фомкиной, то характер вашего публичного общения с ней в интернете выглядит слишком фривольным.
Гимли. Узнаю филолога)))
Кравец. В смысле?
Гимли. Хорошо излагаете и формулируете, грамотно и, судя по времени, которое вы затрачиваете на набор короткого сообщения, относитесь к слову весьма трепетно. Люблю таких собеседников. Большинство пользователей соцсетей интеллектом не очень далеко ушло от кофемолки.
Кравец. Настройте ленту так, чтобы не раздражали))
Гимли. Не-а) я исследователь. А что касается Фомкиной, то мы с ней довольно долго уже после института общались в неформальной обстановке. Я вообще старался быть ближе к студентам, причем независимо от пола и сексуальной ориентации, устраивал выездные занятия в парках, библиотеках. На шею садиться не позволял, но расфуфыренного профессора из себя тоже не строил. Как следствие, за три года никто на моем предмете не завалился. Но деканша все равно была недовольна.
Кравец. А какая кошка пробежала между Кричевской и Фомкиной?
Гимли. Может, сами скажете?
Кравец. Ревность?
Гимли. В точку! Две лучшие студентки курса. Было видно, что девочки пришли не джинсы протирать — филология им была НУЖНА, в работе со словом обе видели смысл. Вы ведь знаете, как в народе относятся к филфакам — синекура для получения корочки. А эти две бестии рыли носиками землю. Я это знаю точно, их многие преподаватели хвалили. У обеих стали появляться публикации сначала в студенческих газетах, потом Анька открыла свой канал, Машка в ответ завела авторский сайт с публицистикой. Бежали ноздря в ноздрю, но Масяне не хватало выдержки, способности к самоанализу. К тому же она, кажется, уже в те годы рассматривала журналистику не как служение, а как средство достижения благосостояния.
Кравец. А Кричевская?
Гимли. Ане нравился процесс, она была художником, продюсером, оператором и бог знает кем еще… даже немного актрисой. Если вы видели ее работу в кадре, вы меня поймете. Но при этом она действительно была журналистом. Выпендрежницей, конечно, но талантищем. В общем, обе они карьеристки, по гамбургскому счету, но… в разных смыслах.
Кравец. А разве нельзя совмещать честную журналистику и стремление к материальному достатку? Я вот тоже журналист. Мне нужно выбирать между т.н. «служением» и бутербродом с черной икрой?
Гимли. Отнюдь)) Но, как вы знаете, честный газетчик продается только один раз.
Кравец. Откуда вы знаете, что я это знаю?))
Гимли. Еще раз: я внимательно изучил ваш аккаунт, мне этого достаточно.
Кравец. Спасибо за доверие. А вы помните Сергея Лиса?
Гимли. Помню. Толковый парень, писал неплохие рефераты по зарубежке, хорошо сдавал. Однажды на экзамене мы с ним очень здорово поговорили о немецкой литературе, в том числе о Гете и Шиллере. Мои уши так размякли, что не хотелось его отпускать. В общем, спокойный и прилежный парень был, больше ничего сказать не могу.
Кравец. И все-таки — между Кричевской и Фомкиной произошло что-то конкретное? Послужило что-то спусковым крючком вражды и соперничества?
…
Кравец. Федор, я слишком любопытна?
Гимли. Я пытаюсь понять, как это поможет разгадке смерти Анюты.
Кравец. Я и сама пока не знаю. Но вокруг Анны действительно что-то происходило. Я только-только начинаю ее узнавать, хотя и работала рядом.
Гимли. Вы правы, Женя, и в отсутствии журналистской дотошности вас не обвинишь. Пробежавшая между ними кошка была. Точнее, кот. Это я.
Кравец.???
Гимли. О своей мужской целомудренности я уже сказал выше, повторяться не буду. Но, возможно, в их вражде есть часть и моей вины. Я не смог сохранить равноудаленность. Мои симпатии к Кричевской как к талантливой студентке были очевидны. Грешен.
Кравец. Тогда простите за следующий вопрос. Мария оказывала вам знаки внимания? Что-то предпринимала?
Гимли. Женя, позвольте мне остаться джентльменом и не трепать имя женщины всуе.
Кравец. Спасибо. Ответ понятен.
![Соблазн [сборник]](/uploads/books/images/cf/cf6008beb59e6742af94463fc5db1051212e74e3.jpg)
