— Ах, милый, — страстно проговорила она. — Да разве я способна на это? Как ты мог подумать такое?! Мне дорога каждая твоя частичка, и я скорее умру, чем причиню тебе вред. Отныне и по гроб своей жизни я буду твоим верным ангелом-хранителем.
От ее нежного прикосновения, от ее пламенных слов, от ее ласкового взгляда меня охватило возбуждение. Но это было, если воспользоваться лексиконом Моргана, всего лишь банальное желание гульнуть на стороне. Ведь я так давно не держал в своих объятиях Дейрдру…
— Мое наваждение прошло, Бранвена, — сказал я. — Или почти прошло.
Она убрала руку и вся будто сникла.
— Да, я чувствую это, — тихо произнесла она. — Так быстро… Но неужели я нисколько не нравлюсь тебе? Вот такая. Ведь сейчас я красавица, правда?
— Ты прекрасна, Бранвена, — искренне ответил я. — И ты нравишься мне даже в своем истинном облике, но…
— Но ведь это и есть мой истинный облик, — воскликнула она. — У меня их два. Целых два истинных облика! В одном я дурнушка, в другом красавица.
Я недоуменно уставился на нее.
— Прости, Бранвена. Мы говорим об одном и том же, или о разных вещах? Под истинным обликом я подразумеваю постоянный, обусловленный индивидуальными особенностями метаболизма каждого человека, заложенными в его генах… Ты понимаешь, что я имею в виду?
Бранвена криво усмехнулась.
— Да, понимаю. Я уже знаю и про гены, и про метаболизм, и про многое другое. И к твоему сведению, сейчас мне не приходится контролировать свой метаболизм, чтобы оставаться в этом облике.
Мое недоумение переросло в изумление.
— В самом деле?!
— Клянусь Источником. Оба мои облика теперь заложены в моих генах.
Я содрогнулся от ужаса. Во всех без исключения Домах вмешательство в естественную генетическую структуру было строжайше запрещено из-за непредсказуемых последствий оного и каралось очень жестоко — стерилизацией с последующим изгнанием. В среде Властелинов имелось множество разных, порой бессмысленных табу и запретов, порожденных консерватизмом и косностью нашей цивилизации долгожителей, но в данном случае представители всех поколений были единодушны — никакой евгеники.
— Бранвена, солнышко, — встревоженно проговорил я. — Что ты наделала?! Ведь ты не была уродиной, даже напротив — ты была очень симпатичной девушкой, хоть и не красавицей. А теперь ты поставила под угрозу будущее своих детей. Думаешь, вампиры и оборотни — это лишь сказки?
Бранвена покачала головой.
— Я ничего с собой не делала. Это все Источник.
— Что?!
— Источник дал мне второй облик. Видимо, он не лишен тщеславия и решил, что его Хозяйка должна выглядеть надлежащим образом.
Со вздохом облегчения я повалился на траву.
— Слава тебе господи, — от всей души восславил я бога, чье существование все еще было для меня под большим вопросом.
Бранвена склонилась надо мной и погладила мои волосы.
— Ты так переволновался из-за меня?
— Еще бы! Ведь ты не чужая мне. И мне не безразлично твое будущее и будущее твоих детей.
— Будущее моих детей, — с печальной улыбкой повторила Бранвена. — А будут ли у меня дети?
— Обязательно будут, — ответил я. — Если, конечно, ты сама этого захочешь.
— Значит, ты согласен?
Я рывком поднялся.
— Бранвена! Прошу тебя, не надо.
— Кевин, я серьезно. Очень серьезно. — Она действительно говорила серьезно. — Ты даже не представляешь, как я люблю тебя. Я хочу тебя, только тебя, никто другой мне не нужен.
— Это детский романтизм, Бранвена, — попытался вразумить я ее.
— Отнюдь! — живо возразила она. — Я уже достаточно взрослая. По моим подсчетам мне скоро исполнится двадцать четыре года.
— Правда? — удивленно переспросил я. — Ты умудрилась прожить восемь лет за пять месяцев?
— Ага. Я подолгу живу в мирах, где время течет очень быстро, но знаю меру и не допускаю таких промахов, как Колин, который однажды за ночь скоротал почти три года, а на утро не мог вспомнить, как зовут его камердинера.
— А ты, как я вижу, очень осторожна, — подыграл я ей, радуясь перемене темы. — Даже наш проницательный Морган, во всяком случае месяц назад, ничего не подозревал. Он лишь как-то вскользь заметил, что за последнее время ты здорово повзрослела.
