Я шикнул на него, но викарий рассмеялся.
– Совершенно верно, – подтвердил он. – Раньше мне всегда нравились школьные обеды.
В дверях кухни появилась женщина в платье с цветочным рисунком, с аквариумом в руках. Ее лицо было бесстрастным, как маска.
– Миссис Пикеринг, – пояснил викарий. Женщина едва заметно улыбнулась.
– Если хотите, можете воспользоваться библиотекой, – викарий двинулся дальше по коридору. – Записи все там. Боюсь только, не по порядку. Вы сказали, 1875 год, верно?
– Примерно 1875-й. Я не совсем уверен.
– Вам известны фамилии сочетавшихся?
– Да… Биллингс, это фамилия жениха. А Мэйсон – фамилия невесты.
Викарий остановился, уперев руку в дверь библиотеки.
– Биллингс, говорите, и Мэйсон? Из Бончерча?
– Верно, из Фортифут-хауса.
– О… – насторожился он. – Это меняет дело. Вы ведь не собираетесь писать об этом, надеюсь?
– Нет, нет. Я декоратор, а не писатель. Сейчас я живу в Фортифут-хаусе. Навожу там марафет, чтобы владельцы могли его продать.
– Что, простите? Марафет?
– Ну, знаете, крашу рамы, чиню водосток и так далее.
– А, – кивнул викарий. – Пожалуйста, простите. Я вас неправильно понял. Дело в том, что время от времени мне приходится отвечать на разные малоприятные вопросы о Фортифут-хаусе… Знаете, всяким репортерам из желтой прессы или людям, пишущим книги о черной магии, оккультных тайнах и тому подобном. Всегда стараюсь отговорить их.
– Не знал, что Фортифут-хаус настолько знаменит, – сказал я.
– Наверное, тут больше подошло бы определение «печально известен», – отозвался викарий. Он открыл дверь в библиотеку и пригласил нас внутрь.
В душном и жарком помещении царил страшный беспорядок. Все стеллажи были забиты книгами в кожаных переплетах, фотоальбомами и пожелтевшими приходскими газетами. На потертом ковре громоздились огромные груды книг и журналов. На подоконнике, свернувшись калачиком, спал черепаховый кот. Рот у него был приоткрыт в коматозном оскале. Рядом стояла пустая бутылка из-под шампанского и африканская статуэтка, вырезанная из черного дерева.
– Говорите, вы живете там? – спросил викарий.
– Да. Мистер и миссис Таррант хотят, чтобы я закончил ремонт как можно быстрее.
– Ах да. Понимаю. Этот дом, кажется, приносит своим владельцам одни неприятности.
– А вы не знаете, почему?
Викарий снял очки и потер брови тыльной стороной ладони.
– Я немного изучал прошлое этого дома, поскольку всегда интересовался местной историей и суевериями. Но о нем ходило множество противоречивых слухов, и большинство из них совершенно дикие… Сложно понять, чему верить, а чему нет.
– А вы слышали о молодом мистере Биллингсе и о женщине, на которой он женился? Она носила фамилию Мэйсон. А еще о Буром Дженкине?
– Трудно не знать о них, если живешь в Вентноре, – тихо ответил викарий. – Это часть местной мифологии.
– Вы когда-либо видели там что-нибудь? Что-нибудь, подтверждающее правдивость всех этих историй?
Викарий пристально посмотрел на меня.
– Судя по вашему активному интересу к этой теме, вы сами что-то видели?
Дэнни подошел к окну и стал гладить кота.
– Я не знаю точно, что я видел, – ответил я. – В Фортифут-хаусе со мной живет девушка. Она почти сумела себя убедить, что на чердаке дома прячутся бродяги и что они пытаются нас напугать.
– Но вы так не думаете, – сказал викарий, тщательно заглаживая назад остатки волос.
– Лично я нет. Считаю, что в это трудно поверить.
– Вы слышали голоса? Видели яркие, необъяснимые огни?
– Скажу больше. Я видел нечто похожее на крысу. Только это была не крыса. Я видел девочку в ночной рубашке, которая выглядела как неживая. И еще видел кого-то, очень похожего на Биллингса. Я уверен в этом. Проблема в том, что это могла быть галлюцинация. Какое-то мимолетное наваждение. И я ни разу не был до конца уверен, что действительно что-то видел или слышал.
– Или думали, что вы сходите с ума, – закончил за меня викарий.
– Да, – смущенно согласился я. – Должен сказать, что мой сын тоже видел Биллингса. И мертвую девочку в ночной рубашке. Лиз тоже их видела. Но… не знаю…
– Считаете, что вы стали жертвами одной и той же галлюцинации? Своего рода коллективная истерия? – предположил викарий.
