Ронни оглядела меня с головы до ног:
– Ты не находишь, что для пробежки оделась слегка излишне?
Я состроила мрачную гримасу.
– Извини, забыла позвонить. Я только что приехала домой.
– А что случилось? – спросил Луи. Он все еще держал Ронни за руку, но все остальное резко переменилось. Он был собран, стал как-то выше, черные глаза внимательно посмотрели на меня, замечая бинт на руке и другие признаки усталости. – От тебя пахнет кровью, и... – он шевельнул ноздрями, – чем-то еще похуже.
Я подумала, не разложившееся ли тело Уоррика чует он на моих ботинках, но спрашивать не стала. Мне самой не хотелось знать. Луи был лейтенантом у Рафаэля, и меня удивило, что он не знает о последних событиях.
– Вас что, в городе не было?
Они оба кивнули, и Ронни тоже перестала улыбаться.
– Ездили в пляжный домик.
Домик остался у Ронни после развода. Брак длился два года и кончился очень неудачно. Но домик классный.
– Да, там хорошо.
– Что случилось? – снова спросил Луи.
– Пошли в дом. Не могу придумать такую короткую версию, чтобы можно было обойтись без кофе.
Они зашли в дом вслед за мной, все еще держась за руки, но вид их уже не назовешь счастливым. Наверное, я так действую на людей. Трудно быть счастливым и радостным в зоне обстрела.
Грегори лежал на моем диване, все еще в блаженном забытьи от болеутоляющих. Луи остановился как вкопанный. Конечно, может быть, дело не только в леопарде. Под белым диваном и креслом лежал персидский ковер – не мой. Яркие подушки на белой мебели повторяли сочные цвета ковра и в утреннем солнце гляделись точно самоцветы.
– Стивен, – сказала Ронни и потянулась его тронуть, но Луи ее удержал.
– Это не Стивен.
– Как ты узнал? – спросила я.
– По запаху. Они пахнут по-разному.
Ронни вытаращила глаза:
– Это Грегори?
Луи кивнул.
– Я знала, что они двойняшки, но чтобы так...
– Ага, – сказала я. – Мне сейчас надо вылезти из этого платья, но я хочу уточнить один момент. Грегори теперь мой. Он из хороших парней. Так что его не обижаем.
Луи повернулся ко мне, и зрачки его черных глаз покраснели, как черные бусинки с красной крапинкой – крысиные глаза.
– Он пытал собственного брата!
– Я там была, Луи. Я это видела.
– Как же ты можешь его защищать?
Я покачала головой:
– Луи, у меня была трудная ночь. Скажем так: теперь, когда нет Габриэля, склонявшего леопардов ко злу, они избрали иные пути. Он отказался пытать одну волчицу, и за это ему сломали ноги.
По выражению лица Луи было видно, что он не верит. Я снова покачала головой и показала на кухню.
– Пойдем туда, сварим кофе. Дай я вылезу из этого проклятого платья и тогда все расскажу.
Ронни двинулась в кухню, но глаза ее смотрели на меня, и в них было полно вопросов. «Потом», – сказала я ей одними губами, и она пошла на кухню. Я верила, что она сможет занять Луи, пока я переоденусь. Вряд ли он в самом деле набросится на Грегори, но леопарды-оборотни слишком много народу против себя настроили. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Ричард стоял на стремянке и сверлил дыры в потолке над моей кроватью. А так было уютно. Моя спальня была на первом этаже единственной, и я отдала ее, чтобы Грегори не надо было тащить на второй этаж. Кусочки извести покрывали обнаженный торс Ричарда белой пудрой. Такой он был красивый, рукастый и мужественный в своих джинсах. Черри и Зейн стояли у кровати, подавая детали аппарата для вытяжения и помогая замерять.
Ричард выключил дрель, и я спросила:
– А где Вивиан?
– Гвен повела ее навестить Сильвию, – ответил Ричард. Глаза у него были подчеркнуто беспристрастны, голос демонстративно спокоен. Мы после арены друг друга еще не видели.
– Удобно иметь в доме профессионального психолога, – сказала я.
Черри и Зейн смотрели на меня. Они были похожи на охотничьих собак на дрессировочной площадке – глаза серьезные, внимательные к каждому слову и жесту. Не люблю, когда на меня так смотрят. Это меня нервирует.
– Я на самом деле пришла за шмотками. Это платье мне надоело.
Протиснувшись мимо них, я подошла к шкафу. Жан-Клод и здесь постарался. Нельзя сказать, чтобы все было совсем не по моему вкусу. В дальней стене был эркер с диваном, на котором теснилась моя коллекция пингвинов. Среди них выделялся новый пингвин. Он сидел на кровати с большим красным бантом на шее, и на пушистом пузе у него висела открытка. Черный мех тоже покрылся белей пылью с потолка.
