– Это было понятно.
– Не мне, – сказала я.
Он остановился у стола рядом с Падмой, посмотрел на меня серыми глазами Ханны и нахмурился.
– Любой другой понял бы, что я имею в виду только эту ночь.
– Как ты сам сказал. Странник, она – не любой другой, – сказал Жан-Клод.
– Он – всего лишь один из совета. Он не может договариваться за всех нас, – вмешался Падма. – Он может заставить нас отпустить вас сегодня, но ничего более. Не может дать вам свободу без голосования всех, кто здесь представлен.
– Значит, его обещание – пустой звук.
– Если бы мне только в голову пришло, что ты просишь безопасности на все время нашего пребывания, – сказал Странник, – я бы просил большего, чем правды о смерти Колебателя Земли.
– Мы заключили сделку. Я свои обязательства выполнила.
Он попытался скрестить руки на груди, но пришлось свести их на животе – груди Ханны лежали на сгибах рук. У женщин неподходящая конструкция для крутого вида.
– Ты все время создаешь мне проблемы, Анита. Мудрее было бы не быть такой проблемной.
– Угрожай как хочешь, – ответила я, – но сегодня ты нас тронуть не можешь.
– Не вбивай этого себе в голову. – Его голос упал на пару октав, медленно вырываясь из горла Ханны.
Я обошла стол и встала у Рафаэля в головах, желая погладить его волосы и не решаясь. Слезы напирали из меня, давя на глаза.
– Раскуйте его. Он идет с нами, иначе твое слово плевка не стоит, Странник.
– Я его не отдам, – упрямо сказал Падма.
– Ты сделаешь как тебе скажут, – ответил ему Странник.
Я отвернулась от изуродованного тела Рафаэля. К тому же я не хотела, чтобы противник видел мои слезы. Отвернувшись от Рафаэля, я оказалась лицом к Сильвии – и остолбенела.
Штаны болтались у нее возле щиколоток, туфли не были сняты. Я шагнула, еще раз и почти подбежала к ней, опустившись на колени. Бедра Сильвии были измазаны кровью, руки сжаты в кулаки, глаза крепко зажмурены. Она что-то шептала, очень тихо, повторяя вновь и вновь. Я дотронулась до нее, и она вздрогнула, заговорила чуть громче, но я могла расслышать только одно слово: «Нет, нет, нет». Снова и снова, как мантра.
Я заплакала. Сегодня днем я говорила насчет всадить в Сильвию пулю, а теперь я плакала от жалости к ней. Какой из меня, к черту, крутой беспощадный социопат. У меня с Сильвией были свои счеты, но такое... она же вообще не любила мужчин ни при каких обстоятельствах. Поэтому все это было еще хуже, еще оскорбительнее. А может быть, я просто помнила ее гордой, уверенной в себе, и видеть ее вот такой было для меня невыносимо.
– Сильвия, Сильвия, это я, Анита! – Меня тянуло поправить ее одежду, но я не решалась до нее дотронуться, пока она не поймет, что это я. – Сильвия, ты меня слышишь?
К нам подошел Джейсон:
– Дай я попробую.
– Она не захочет, чтобы ее касался мужчина.
– Я не буду ее касаться. – Он опустился на пол с другой стороны от нее. – Но я пахну стаей, а ты нет. – Он поднес руку к ее носу, тщательно следя, чтобы не коснуться ее. – Почуй запах стаи, Сильвия. Ощути утешение нашего единства.
Она перестала твердить «нет», но и только. Даже глаз не открыла.
Я встала, посмотрела на тех, кто был в комнате.
– Кто это сделал?
– Она могла в любой момент это прекратить, – сказал Падма, – отдав мне стаю. Все бы кончилось. Она могла получить свободу.
– КТО ЭТО СДЕЛАЛ? – завопила я.
– Я, – ответил Падма.
Я уставилась в пол, а когда подняла глаза, «узи» смотрел на Падму.
– Я тебя пополам разрежу.
– Ма petite, ты попадешь в Рафаэля и, возможно, в меня. Автомат сделан не для стрельбы по одиночной цели в толпе, но пули из браунинга Падма переживет. Я затрясла головой.
– Он умрет. За это он умрет.
Странник встал рядом с Падмой.
– И это тело ты тоже убьешь? – Раскинув руки, он закрыл Падму собой. – Убьешь возлюбленную твоего друга Вилли?
Слезы были так горячи, что прожигали полосы на щеках.
– Прокляты, будьте все вы прокляты!
– Падма не лично сделал это с твоей подругой, – сообщил Странник. – Изнасиловать женщину может любой мужчина, но снять шкуру с живого оборотня – лишь мастер своего дела.
– Тогда кто? – чуть спокойнее спросила я. Стрелять из автомата я не стану, и мы все уже это знали. Я выпустила «узи», он повис на ремне под пальто. Охватив рукоятку браунинга, я стала обдумывать этот вариант.
