– Ты думаешь, он мог про все это знать и не сказать тебе?
– Вряд ли, но полностью полагаться на него нельзя.
– И все же ты с ним встречаешься... мне этого не понять, Анита.
– Если бы я могла тебе объяснить так, чтобы это было понятно, Дольф, я бы так и сделала. Только я не могу.
Он вздохнул.
– У тебя самой есть предположения, зачем сегодня кто-то решил ударить по монстрам?
– Что именно – зачем по монстрам или зачем сегодня?
– Хоть на один вопрос у тебя есть ответ?
– У тебя уже сидят в камере подозреваемые, так?
– Да.
– И они ничего не говорят.
– Только требуют адвоката. Многие убиты при совершении преступления, как твой клиент.
– "Люди Против Вампиров", а может, и «Человек Превыше Всего».
– А эти стали бы нападать на оборотней?
У меня сгустился ком в груди:
– То есть?
– В один бар вошел человек с автоматом, заряженным серебряными пулями.
Я сначала подумала, что Дольф имеет в виду «Кафе лунатиков», но оно не было на самом деле открытым местом тусовки ликантропов. Я сообразила, где они собираются более открыто.
– "Кожаная берлога"?
– Ага.
«Кожаная берлога» была единственным в стране (насколько мне известно) баром, где собирались садомазохисты с гомосексуальным уклоном, бывшие, кроме того, еще и оборотнями. Тройной жупел для любого сеятеля ненависти.
– Знаешь, Дольф, если бы это не случилось в других местах, я бы решила, что это какие-то праворадикальные психи. Автоматчика взяли живым?
– Нет, – ответил Дольф. – Уцелевшие его съели.
– Да брось!
– Они убили его зубами, Анита. У меня это называется «съели».
Я видала, как оборотни едят людей, а не просто нападают, но так как все это были случаи незаконные, то есть убийства, я позволила Дольфу победить в этом споре. Он, конечно, был не прав, но я не могла ему этого доказать, никого не подставив.
– Пусть так, Дольф.
Он надолго замолчал, поэтому я спросила:
– Ты еще здесь?
– Что ты от меня скрываешь, Анита?
– Да неужто я стала бы от тебя что-то скрывать?
– И глазом не моргнула бы.
Что-то вертелось у меня в голове, что-то насчет сегодняшней даты, но я не могла ухватить.
– Чем-то сегодняшняя дата примечательна.
– Чем? – спросил он.
– Не знаю. Чем-то. Я тебе нужна сегодня?
– Почти вся эта хрень с противоестественной подоплекой, и поэтому каждый постовой и каждый начальник зовет нас. Так что нам действительно каждый человек нужен. Были нападения на отделения изоляции монстров в главных больницах.
– Господи, Стивен! – ахнула я.
– С ним ничего не случилось, у них у всех все в порядке, – ответил Дольф. – Туда пытался вломиться один тип с девятимиллиметровым пистолетом. Ранен коп, стороживший у дверей.
– Тяжело ранен?
– Выживет.
В голосе Дольфа не было слышно радости, и не только из-за раненого копа.
– А что случилось с бандитом?
Дольф рассмеялся – резко, коротко.
– Один из «кузенов» Стивена так швырнул его в стену, что у парня треснул череп. Сестры показывают, что нападавший собирался всадить пулю точно между глаз копу, когда его... остановили.
– Значит, кузен Стивена спас жизнь полисмену.
– Ага.
– Не слышу радости в твоем голосе.
– Анита, смени тему.
– Извини. Что мне делать?
– Там распоряжается детектив Пэджетт. Отличный коп.
– От тебя это похвала немалая. Но почему мне слышится какое-то «но»?
– Но, – сказал Дольф. – У него пунктик насчет монстров. И надо, чтобы кто-то его подержал за руки, а то в компании кровавых оборотней он может увлечься.
– Так мне побыть нянькой?
– Тут твой выход, Анита. Никого больше я послать не могу. Я думал, тебе эта роль по душе.
– По душе, и спасибо.
– И не застревай там на целый день, Анита. Постарайся обернуться побыстрее. Пит Мак-Киннон только что звонил и спрашивал, нельзя ли тебя одолжить.
– Очередной поджог?
– Да, но это не его любимый запальник. Я уже сказал, что в Церковь Вечной Жизни кинули зажигательную бомбу?
– Да.
– Так там Малкольм.
– Черт, – сказала я.
Малкольм был Билли Грэмом среди нежити, основателем быстро растущей конфессии в нашей стране. Это была церковь для вампиров, но людей туда принимали. На самом деле их приход даже поощрялся. Хотя сколько времени после этого они оставались людьми – вопрос дискуссионный.
