Об этом Давенант не слышал, зато он, как и весь высший свет, был прекрасно осведомлен о непомерном честолюбии леди Фанни. Вайдел мог быть несносным и способным на дикие выходки, даже «оргии», но это не мешало ему быть одним из самых завидных женихов Англии. Напрасно почтенная матрона думала, что ее тайные помыслы никому не известны.
Джон решился возразить матери.
– По-моему, Вайделу совершенно безразлична Джулиана, а что касается ее самой, она увлечена Фредериком Комином, и довольно сильно.
– Вы просто дразните меня, Джон, – с раздражением сказала леди Фанни, – она еще ребенок, и я уверена, что Джулиана вообще не думает ни о замужестве, ни о любви, ни о чем подобном. Она просто любит пококетничать с молодыми людьми. К тому же стоит ей пробыть в Париже хотя бы неделю, и она тут же забудет даже о существовании этого Фредерика Комина.
– Париж? – спросил Хью Давенант, в душе осудивший Джона за донос на сестру. – Джулиана собирается в Париж?
– Разумеется, Хью. Вы, наверное, забыли, что моя дорогая мамочка была француженкой?
Поэтому ничего удивительного, что девочка обирается навестить своих французских родственников. Они горят нетерпением познакомиться с ней, и Джон повезет ее в Париж на следующей неделе. Уверена, они сделают все, чтобы развлечь ее, после чего ей скорее всего не захочется возвращаться домой.
– Но я не уверен, что это отвечает нашим планам, – пробормотал Джон.
– Не будьте таким вредным, Джон, – с досадой отозвалась леди Фанни, – можно подумать, что и я принадлежу к тем расчетливым особам, которых сама презираю.
Решив, что настал подходящий момент, Хью откланялся и удалился, оставив мать с сыном спорить без помех.
Тем временем мисс Джулиана Марлинг, очаровательная белокурая девушка в голубом платье из люстрина и в туфельках с блестками, увлекла кузена Вайдела в одну из уединенных гостиных.
– Послушай, ты именно тот человек, которого я хотела видеть сегодня.
Маркиз ответил с обычной неучтивостью:
– Если ты хочешь попросить меня о чем-то, Джулиана, знай, я всем отказываю.
Мисс Марлинг широко раскрыла голубые глаза.
– Даже мне, Доминик? Маркиз остался невозмутим.
– Даже тебе.
Вздохнув, мисс Марлинг покачала головой:
– Ты ужасно нелюбезен. И я принимаю окончательное решение не выходить за тебя замуж.
– Я на это и надеялся, – спокойно отозвался он.
Мисс Марлинг хотела принять оскорбленный вид, но передумала и рассмеялась.
– Тебе нечего бояться, – сказала она весело, – потому что я собираюсь выйти за человека, совершенно не похожего на тебя, можно даже сказать – твою противоположность.
Маркиз проявил искорку интереса.
– Да? И моя тетя знает об этом?
– Ты можешь быть грубым и неприятным, Доминик, но по крайней мере тебе не нужно объяснять все по сто раз, как братцу Джону. Так вот, маме не нравится мой избранник, и поэтому я уезжаю на следующей неделе во Францию.
– И кто же «он»? Ты откроешь мне тайну, Джулиана?
– Не думаю, что ты его знаешь. Он явно не из вашей компании, – сухо ответила мисс Марлинг.
– А, значит, моя догадка оказалась верна. Ты собираешься совершить mesalliance[5]?
Вся фигурка мисс Марлинг выражала явную обиду и оскорбление.
– Ничего подобного! Хотя его действительно нельзя считать блестящей партией, потому что Фредерик не обладает высоким титулом. Зато блестящие женихи вроде тебя, как правило, превращаются со временем в ужасных мужей.
– Ты можешь рассчитывать на меня, Джу. Если леди Фанни будет возражать, попытаюсь ее уговорить.
Она схватила его за руку.
– Милый Доминик! Я знала, что ты не откажешь. Его имя – Фредерик Комин!
– Чтo это за птица? – невозмутимо спросил маркиз.
– Он приехал из Глостершира… или из Сомерсета? Не помню точно. Ну, это не столь важно! Его отец – сэр Малкольм Комин, и это вполне респектабельная семья, как говорит моя тетя Леони. У них там поместье, хотя и не очень большое. Фредерик – старший сын, окончил Кембридж, он впервые в Лондоне, ему покровительствует лорд Кэрлайл. Так что это вовсе не mesalliance.
– Можешь выбросить эту идею из головы, моя дорогая. Тебе никто не позволит выйти за такое ничтожество.
– Доминик… – Грозный тон мисс Марлинг предупреждал.
