Рашид рассмеялся бы, если бы не был так зол.
- Чести, - тихо произнес он. - За последние семь лет ты растеряла все. У тебя не осталось и капли чести. Ты сучка, Марьям. Стопроцентная сучка!
Она шумно вздохнула, ее губы округлились, она попыталась было ответить ему, но сдержалась. Лицо ее разгладилось, она медленно поднялась и заговорила мягко:
- Рашид, у тебя разыгралось воображение. Знаю, тебе досталось, пришлось пережить неприятные минуты. Сожалею об этом, но я же не подозревала поначалу, как все серьезно. Теперь-то я тебе помогу, Рашид. Помогу, чем смогу.
Она стояла перед ним, протянув руки ладонями вверх в умоляющем жесте. Стеганый халат снова распахнулся, обнажая ее тело - груди с торчащими сосками, плоский живот, темный треугольник женственности, длинные и стройные ноги. Ее голос журчал тихо, убедительно:
- Дорогой, ты же знаешь, что я помогу тебе. Ты ведь веришь мне, правда?
Ее просительные интонации и кажущаяся искренность были довольно убедительны, а тело бесстыдно предлагало себя в ярком освещении комнаты. Взгляд Рашида скользнул по ее обнаженной плоти, потом вернулся к лицу. Она положила руки на его грудь и тихо заворковала:
- Я была такой глупенькой, Рашид. Попала в такую передрягу. Дорогой, ты должен знать, я все еще.., все еще влюблена в тебя.
Последние слова она произнесла вкрадчивым шепотом - напряженным, соблазнительным; ее обнаженные бедра качнулись вперед и коснулись его. Держась одной рукой за его плечо, она изогнулась и тихо завращала бедрами в движении, древнем, как сама женщина.
- Ты не знаешь, кто убил Акпера, а, Марьям?
- Нет.
- Ты ничего не знаешь о том, как меня подставили?
- Нет. Конечно нет, дорогой. - Она мягко терлась об него, ее язык облизнул нижнюю губу, ее губы округлились и соблазнительно надулись.
- И ты.., все еще влюблена в меня?
- Безумно, Рашид. Я хочу тебя, Рашид. Сейчас! Хочу тебя! - Голос ее прерывался. - О, Рашид!
- Напрасно подогреваешь себя, Марьям, - тихо проговорил он. - Меня к тебе влечет не больше, чем к обезьяне. Так что кончай суходрочку и перестань врать!
Говорил он тихо и так же убедительно, как и она, так что в первый момент она даже раздвинула губы во всезнающей улыбке. Но потом смысл, его слов дошел до нее, и ее лицо застыло в мертвой маске. Ее рука покинула плечо Рашида, длинные пальцы согнулись как когти и стремительно метнулись к его глазам.
Он отбил в сторону ее руку, положил ладонь на лицо Марьям и с силой толкнул ее на диван у стены. Ее колени подогнулись, она опрокинулась навзничь и глухо стукнулась головой о стену. Какое-то время обессиленно лежала, потом села прямо и тщательно запахнула халат. Тряхнув головой и искривив лицо, посмотрела на Рашида и начала плеваться словами. Материлась она весьма профессионально, выкрикивая непристойности и злобные эпитеты, пока Рашид не оборвал ее:
- Заткнись, Маша!
Жесткость его тона остановила ее, и, прежде чем она пришла в себя, Рашид спокойно проговорил:
- У тебя милое лицо, Марьям. Очень привлекательное. Было время, когда я не мог и волоска тронуть на твоей голове, но сейчас, любимая, я готов изрубить его в куски вот этим. - Он помахал револьвером. - Ты ведь не будешь больше врать, а?
- Я не вру! - огрызнулась она.
- Позволь мне освежить твою память, Марьям. В ночь, когда убили Акпера, ты вновь объявилась в моей жизни - впервые за семь лет. Совпадение? Нет, детка, часть дьявольского плана с целью сделать из меня козла отпущения.
- Ты...
- Заткнись! Потом кто-то предложил подняться в игровой зал. Ты предложила. Весьма важный момент. И Акпер, и я должны были выиграть немного денег. И ты потащила меня к рулетке и организовала мой выигрыш. Ты собрала мои фишки и выложила их перед кассиром, которого уже проинструктировали выдать мне, банкноты определенной серии - той самой, к которой принадлежали и банкноты, выданные позже Акперу. Именно "выданные" - на самом деле он их не выиграл, так же, как и я. Нас просто заставили поверить в то, что мы выиграли.
- Рашид, пожалуйста... Он проигнорировал ее и продолжил:
- Но главные забавы тогда еще не начались, а, Марьям? Ты должна была изъять меня из обращения на всю ночь, лишить меня алиби на время убийства Акпера. У тебя дома мы почти сразу прыгнули в постель. Нечего сказать, это было упоительно. Догадываюсь, ты позвонила Бармагову еще до начала потехи и заверила его, что я уже попался и что он может приступить к своему плану. А мне ты сказала, что заказала спиртное, которое так и не принесли. В постели ты меня оцарапала, чтобы потом это выглядело так, будто меня оцарапал кассир. Порыв страсти, подумал я тогда, вот какой ты мужик, Гатыгов! Та еще страсть, Марьям. Утром на моем новом пиджаке не оказалось одной пуговицы - потом ее найдут в кулаке мертвого кассира.
