О Аллах! Ведь он самый обычный парень, честно зарабатывал себе на жизнь и старался ладить с людьми. Как, блин, с ним могло приключиться такое?
У него промелькнула мысль: можно же свернуть на прибрежное шоссе и удариться в бега. Через пару часов, максимум три, он будет уже в Набране, Гусарах. Оттуда на попутке - в Дагестан.
Его всегда завораживала Россия матушка: Москва, Питер, Нижний Новгород, Краснодар... А там, глядишь, и Европа, Польша, Венгрия... Все годы, что он жил в Баку, его тянуло куда-нибудь в Европу - увидеть цивилизацию.
Но, нахмурился он, ему вовсе не улыбалось провести там остаток жизни. Да еще в качестве гонимого, беглеца: вздрагивать при виде каждого человека в форме, да и вообще любого, кто проявит к нему любопытство. К тому же он просто обязан прищучить убийцу Акпера.
Объехав ''восьмой километр'' с востока, он свернул на дорогу, огибающую этот поселок с той стороны, где он оказался после побега. Дольше ему нельзя было оставаться в машине - еще слава Аллаху, что его не остановили до сих пор.
Но въезжать в центр Баку тоже не годилось.
Сейчас он находился всего лишь в километре или двух от цели, и нечего дальше искушать судьбу. Свернув на ближайшем перекрестке, он нашел в стороне от дороги место, где машину можно было спрятать в рощице. Ее, наверное, найдут при свете дня, но к тому времени он будет уже далеко.
Оставив ключи в замке зажигания, он выбрался из машины и зашагал через поле в сторону городских огней. Солнце вот-вот должно взойти, и ему необходимо найти крышу на дневное время.
В Баку он знает только одного человека, которому может довериться, - Нюню. "Я снова иду к тебе, Нюня, - мысленно произнес он. - Как бы не надоесть тебе".
Если он доберется до ее квартиры и если ему повезет, день пройдет спокойно. А ночью он нанесет свои визиты - тогда у него будет больше шансов на успех. Ком застрял в горле при одной мысли, что ему в самом деле придется застрелить кого-нибудь, скажем, того, кто убил Акпера. А ночь для таких дел подходит все же лучше.
У двери квартиры Нюни Рашид постоял немного, прислушиваясь. Она не спала: было слышно, как она двигается внутри. Он негромко постучал и услышал быстрые шаги, приближающиеся к двери.
Нюня отперла и широко распахнула дверь; при виде беглеца она едва не зарыдала.
- Рашид! Я.., так волновалась.
Она взяла его за руку и втянула в комнату, потом прижалась к нему, положив голову ему на грудь.
- Я боялась, что вас уже убили. - Засмущавшись, она поспешно отступила в сторону, закрыла и заперла дверь.
- Пока еще нет, - отозвался Рашид. - К счастью. Помните, вы же поцеловали меня на счастье?
- Я помню, - еле слышно прошептала она. Ее ярко-голубые глаза вдруг широко распахнулись. - О Аллах! Что случилось с вашим лицом? И что это за наряд?
Он усмехнулся:
- Одолжил одежонку у приятеля. Даже начал бриться, но мне.., помешали.
С совершенно серьезным лицом она подвела его к дивану и усадила рядом с собой.
- Неприятности?
- Кое-какие. Но все норма - я же вернулся!
- Но как? Вы достали машину?
- Одну увел, а обратно приехал на тачке приятеля. Ее я припрятал, не доезжая до города, и добрался сюда пешком. Я веду просто очаровательную жизнь. Во всяком случае, в отдельные моменты.
Он передернулся, вспомнив долгую прогулку к дому Нюни, все возраставшее напряжение, свои попытки смотреть одновременно во все стороны и старания убраться с дороги немногих пешеходов, встреченных на темных улицах; заря загорелась, как раз когда он поравнялся с "Елки Палки".
- Вы достали то, за чем ездили? - поинтересовалась Нюня.
Он достал из-за пояса револьвер и показал ей. Рашид успел протереть его досуха еще в машине, и сейчас оружие тускло блестело в свете лампы.
При виде револьвера Нюня отшатнулась.
- Рашид, - жалобно простонала она, - уберите, пожалуйста, я не хочу его видеть. - Положив руку на его плечо, она спросила:
- Неужели вы не можете обойтись без оружия? Оно только приведет к новой беде. Пока вы никого не убили, но до этого может дойти, если вы будете расхаживать с пушкой.
- Вы правы, может и дойти. - Он заметил отвращение на ее лице и продолжил более спокойным тоном:
