Марьям все больше начинала походить на ту девушку, что Рашид знал давным-давно, и он чувствовал, как его грудь переполняется волнением, затрудняющим дыхание. Он попытался проанализировать свои эмоции, понять, какие чувства пробуждает в нем Марьям. Ему хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть в отместку за то, что она заставила себя ждать так долго, так безнадежно.
Она снова была рядом. Случайное или кажущееся случайным прикосновение ее пальцев к его руке или щеке вызывало дрожь во всем теле. Ее шея была такой белой, обнаженная декольте грудь - так соблазнительна, что у него пересыхало во рту, ему трудно было говорить.
Они выпили еще по коктейлю и, снова наполнив стаканы, подошли к рулетке. Через несколько минут, беззаботно делая ставки, Рашид выиграл пару сотен. Он улыбнулся Марьям:
- Мне давно следовало попытать здесь счастья.
- Конечно же, милый. Ты многое потерял.
Он пристально посмотрел на нее и пробормотал:
- Это уж точно. Очень многое.
Она чуть выпятила губы и изобразила поцелуй, глядя при этом на рот Рашида. Он внезапно ощутил, как по коже пробежали тысячи иголочек, ее горячее дыхание опалило его.
Рашид забормотал скороговоркой:
- Давай уйдем отсюда, Марьям. Пошли. Мы должны поговорить, побыть наедине.
Она рассмеялась:
- Не сейчас, Рашид. Никогда не прекращай игры, пока выигрываешь. - И она снова повернулась к рулетке.
Пожав плечами, Рашид наобум разбросал свои фишки по столу. Через несколько минут он пересчитал их: восемь красных и пятнадцать белых - всего на пятьсот пятьдесят долларов. Собрав фишки в две горсти, он сказал:
- Хватит, Марьям. Давай обменяем их на деньги и начнем тратить.
Глядя на фишки, она поинтересовалась:
- Сколько?
- Пятьсот пятьдесят.
- Ладно, Рашид, не валяй дурака. Тебе же везет! - Ее глаза сузились. - У меня предчувствие. Красное! Цвет крови, цвет.., моих губ. Поставь все на красное. И, выиграешь или проиграешь, мы пойдем. Хорошо, милый?
Рашид колебался, и Марьям скривила губы:
- Ты боишься? Боишься рискнуть?
На челюстях Рашида вздулись и опали желваки. Он поставил все фишки на красное.
Крупье крутанул колесо и запустил шарик в предназначенную для него канавку. Рашиду было наплевать, выпадет ли красное или черное, да хоть фиолетовое! Наморщив лоб, он неотрывно следил за Марьям.
Шарик щелкнул и упал в одну из тридцати восьми ячеек. Крупье пробубнил скучным голосом:
- Номер семь, красное.
Марьям сильно сжала руку Рашида.
- Я же говорила! Ну как?
- Прекрасно.
Марьям собрала фишки и кивнула Рашиду:
- Пошли, счастливчик. - Она рассмеялась. - Сегодня твоя ночь.
Марьям вывалила фишки перед одним из трех кассиров и уступила место Рашиду, чтобы он мог получить наличные. Краснолицый кассир с длинной, откляченной нижней губой поднял глаза от блокнота, в который он заносил какие-то цифры, отложил ручку и, небрежно взглянув на Рашида, спросил:
- Ободрали казино, а?
Рашид хотел было ответить, но промолчал, нахмурив брови. У кассира оказался высокий гнусавый голос, и Рашид припомнил слова Акпера о том, что звонивший ему осведомитель говорил так, словно играл на банджо. Описание точно соответствовало голосу кассира. Рашид хотел было намекнуть на телефонный звонок, но передумал и беззаботно сказал:
- Да вот выиграл немного. Полагаю, не велика потеря для вашего заведения?
Кассир отсчитал новехонькие, хрустящие стодолларовые банкноты, словно только что с печатного станка.
- Одиннадцать сотен. Неплохо. - Он улыбнулся, и его нижняя губа отвисла еще более гротескно. - Даже для нашего заведения.
Рашид взял купюры и протянул шесть из них Марьям:
- Держи, ты заслужила по крайней мере половину. Ее лицо стало серьезным.
- Нет, Рашид. Это твои деньги, а я достаточно насладилась, наблюдая за игрой.
- Если бы не ты, у меня была бы только половина этой суммы. - Рашид обратился к кассиру:
- Что вы скажете о девице, отказывающейся от денег? Не попытаетесь ли переубедить ее?
Кассир покачал головой:
- Меня прошу не вмешивать.
Рашид повернулся к Марьям и опять протянул ей деньги:
- Не спорь и бери свою долю.
- Нет, мне не нужны твои деньги, Рашид. Я бы... - Она помолчала, ласково поглаживая длинными пальцами рукав своего платья. - Мне было бы неловко.., за все.
