- Ты завидный жених. Все еще сохнешь по мышке по имени Маша Балыгова, а?
На лице Рашида расплылась спонтанная улыбка.
- Нет, Паша. Ни по ком я не сохну. Наслаждаюсь холостой жизнью.
Зазвонил телефон, и Рашид поспешил взять трубку. Паша прощально махнул рукой и ушел.
Звонил Акпер.
- Привет, бездельник, - проговорил он с фамильярностью, присущей старинным друзьям. - Не боишься отсидеть свой жалкий зад?
- Невозможно, - сухо парировал Рашид. - Никакого зада. Давным-давно отделался от него. А вот компаньон у меня неисправимый лентяй.
Акепр фыркнул и бросил:
- Заскочи ко мне, когда закроешься, дружок. Не забудь надраить ботинки.
- Ладно. Около шести - тут надо прибраться немного. Куда отправимся?
- Узнаешь, когда придешь.
- Таинственные предвыборные интриги?
- Что-то вроде. Но ничего таинственного. Просто нужно повидать одного мужика. Около девяти, так что у нас будет время перекусить и пропустить пару стакашек.
- О'кей, Акпер. В шесть.
- Договорились. Пока.
Положив трубку, Рашид улыбнулся. За небрежной насмешливостью Акпера, знал он, скрывались редкая среди мужчин преданность и готовность снять с себя последнюю рубашку ради друга. Подняв глаза, Рашид увидел нового покупателя.
Это был маленький человечек с кривым носом.
- Я вернулся за пушкой, - сказал он.
- Ах да. Вы были здесь вчера.
- Точно. Я - тот самый товарищ Дырнагов, который должен был остыть к сегодняшнему дню.
- Припоминаю: "Гюрза". Минутку. - Рашид нырнул под прилавок, достал револьвер и патроны и аккуратно упаковал их для ожидающего клиента. Затем взял журнал и проверил сделанные накануне записи.
- Что это такое? - спросил человечек, ткнув пальцем в бело-зелено-желтые страницы журнала.
- Проверяю, все ли я записал. Мы обязаны регистрировать продажу оружия: серийный номер, имя покупателя и так далее. Таково требование закона.
- Вот как? От меня больше ничего не нужно?
- Нет, все в порядке. Заходите еще.
Человечек кивнул и вышел.
В шестом часу Рашид бросил два конверта с копиями бланка о продаже Дырнагову револьвера "Гюрза" 44-го калибра в почтовый ящик на углу Проспекта Нефтяников.
Адресатами были Военная прокуратура и управление Полиции Азербайджана.
В этот момент в 30 километрах маленький человечек передавал недавно купленный револьвер Омару Бармагову в его кабинете над клубом "Хазар".
- Ты спилил серийный номер? - спросил Бармагов тихим, но гулким голосом, исходившим, казалось, из глубины его крепкого тела.
Человечек кивнул:
- Как велели: как бы наспех, цифры легко проявить, словно сделал это любитель.
- Лады. Были какие-нибудь проблемы?
- Не-а. Показал ему удостоверение, которое вы мне дали, - на имя Дырнаг Дырнагова. На него он и заполнил все бумаги. Сейчас, вероятно, он уже отправил их по почте. Я взглянул на них перед уходом из магазина. Ему я назвался фермером.
- Прекрасно. - Двигаясь медленно и грациозно, Бармагов отпер ящик стола, спрятал револьвер и патроны, запер его и поднялся.
Из внутреннего кармана своего сшитого на заказ твидового пиджака он вынул длинный, толстый бумажник, отсчитал из него пять двадцатидолларовых купюр и передал их маленькому человечку со словами:
- Держи свою сотню. Поедем со мной. Нужно сделать еще кое-что.
Человечек взял деньги и вслед за Омаром Бармаговым вышел из кабинета и спустился по лестнице. Когда они оказались на улице, Бармагов повел головой в сторону служителя в униформе, прислонившегося к углу здания у въезда на стоянку "Хазар". Служащий выпрямился, пробормотал: "Да, бек, да", - убежал и через несколько мгновений подъехал в черном "Джипе".
Остановившись у входа в клуб и оставив двигатель работающим, он выскочил из машины, обежал ее и распахнул правую переднюю дверцу.
Сказав человечку: "Поведешь ты", Бармагов опустился на сиденье, и служащий аккуратно затворил за ним дверцу.
Они ехали молча минут десять, когда Бармагов проронил: "Поверни здесь", показав большим пальцем на узкий проселок справа.
Человечек нахмурился, хотел было сказать что-то, но передумал и послушно повернул длинный лимузин на проселок. Из-под колес заклубились густые облака пыли, заволокшие машину.
