До Форествью полчаса на автобусе, так что чем скорее он выйдет, тем лучше. Говард на цыпочках спустился вниз по лестнице. Мамаша Хаббард уже не показывалась, но ее варево громко булькало, и пряный аромат жаркого из дичи разливался по холлу. Гарольд выбежал на улицу и вздохнул с облегчением. Небо затянули тучи, заметно похолодало. Он поднял воротник пальто, быстрым шагом направился к автобусной станции и через тридцать пять минут был уже в Форествью.
Дом Присциллы, современный особняк в колониальном стиле, располагался в самом конце аллеи, обсаженной кленами. Машины гостей заняли всю подъездную дорожку и выстроились по обочинам вдоль аллеи. У некоторых автомобилей были номера других штатов; Присцилла по работе много путешествовала и часто знакомилась с людьми из разных концов страны. Гарольд позвонил в дверь, и его невеста возникла на пороге. В сияющем блестками платье она выглядела просто сногсшибательно.
— Привет, милый! Все просто умирают, как хотят познакомиться с тобой!
Гостей было около сорока. Должно быть, Присцилла вовсю его расхвалила — если судить по их воодушевлению при встрече с ним. Особенно радовался дядя Вик, высокий жилистый мужчина за шестьдесят с ежиком седых волос, проницательными голубыми глазами и крепким рукопожатием.
— Идем к бару, — сказал он Гарольду. — Приготовлю тебе коктейль.
Баром служила стойка для завтраков. Дядя Вик смешал Гарольду крепкий хайбол[3].
— Присцилла — отличная девчонка, верно? — сказал он, протягивая стакан. — Вот увидишь, какие она придумала развлечения!
— Вы здешний, сэр? — спросил Гарольд. Он все еще не пришел в себя от потрясения при виде своей девушки в великолепном наряде.
— Да, здешний. Работаю региональным менеджером в «Ширке и Эленд Энтерпрайзез». Крупный международный концерн — хотя ты, возможно, о нем не слышал. Ну что, пойдем к остальным?
Стереоприемник играл на полную мощность, ковер в гостиной скатали и поставили в угол. Присцилла танцевала с высоким молодым человеком, его смуглая экзотическая красота подчеркивала ее золотистое сияние. Гарольд, чья застенчивость улетучилась после коктейля, вклинился между ними. Она танцевала в его объятиях, легкая, как перышко, и ее глаза были, как золотые зеркала, в которых он видел отражение всего мира, и этот мир казался прекрасным и полным чудес.
Дядя Вик рядом кружился в танце с темноволосой вдовой. Поравнявшись с Гарольдом, весело подмигнул. Освещение становилось все мягче, теплее, интимнее. Казалось, время остановило свой бег и тихонько покинуло комнату…
Внезапно, перекрывая стереофонической звучание музыки, прозвенел телефонный звонок.
— Извини, — шепнула Присцилла, выскользнула из его объятий и вышла в холл. Через пару минут она появилась в дверях с телефонной трубкой в руке.
— Это тебя, — сказала она.
Гарольд взял к трубку и поднес к уху.
— Алло?
— Гарольд? — услышал он голос Глории. — У вас все в порядке?
Он разозлился.
— Конечно, в порядке, — раздраженно сказал он. — Что со мной может случиться?
— Дело в том, что… в общем, они узнали про нас. Сестры по шабашу. Сегодня в школе ведьм старшая наставница сказала, что меня исключают и еще до полуночи меня ждет возмездие.
— Что за глупости, Глория! Вы совсем сошли с ума из-за ваших выдумок.
— Но это не выдумки, Гарольд, это правда! Мне так страшно!
Она едва сдерживала рыдания.
Постепенно его раздражение прошло: он представил себе, как она сидит, совершенно одна, в своей маленькой гостиной, глядя вокруг потемневшими от страха глазами.
— Ладно, — внезапно сказал он. — Я сейчас приеду. Возьмите себя в руки.
И повесил трубку.
Присцилла из дверей гостиной смотрела на него странным взглядом.
— Извини, мне надо отъехать на часок, — сказал он ей. — Кое-что случилось.
— Но милый, как раз сейчас начнутся игры! Подожди хотя бы, пока мы прикрепим хвост… ослу.
— Прости, Прис. Не могу.
Она подошла к нему близко-близко и, как будто в шутку, схватила за лацканы пиджака.
— Не отпущу, если не пообещаешь вернуться!
— Хорошо, — кивнул он. — Конечно, я обещаю.
Он сел в такси, надеясь выиграть время, но на шоссе была пробка, и до квартирки Глории он добирался сорок минут. Постучал, но она не открыла. Толкнув дверь, он вошел внутрь. Глория, съежившись, сидела на диване, ее плечи содрогались от рыданий. На полу у ее ног лежало безжизненное тело трехногой черной кошки.
