Свадьба была отпразднована в Акре с пышностью, не соответствующей положению государства.
Четвертый муж Изабеллы также представлял собой незаурядную натуру. Амори отличался «мудростью, справедливостью, любовью к Богу и человечеству». II. отзывам современников, он был очень образован и умен. Его называют «крайне неординарной, сильной и очень интересной личностью». Первым браком он был женат на иерусалимской дворянке по имени Эшива, по-видимому, сестре Балиана и Балдуина Ибелинов. От этого брака произошли 3 сына и 3 дочери. Известно, что одна из дочерей рано умерла, еще одну назвали в честь матери Амори, Бургони де Ранкон. Из сыновей выжил только Гуго.
Брак Амори с Изабеллой на время утихомирил раздоры и внушил некоторые надежды на возрождение христианского Востока. Едва вступив на престол, Амори сделал попытку овладеть Египтом, когда тот вследствие засухи был поражен голодом. Однако и франки, и мусульмане проявили полное бессилие и впредь строили свои отношения на основе соглашений и взаимных уступок.
Хотя Иерусалимское королевство ограничивалось одной Финикией, а его столицей стала Акра, в этом усеченном государстве разумная политика правителей позволяла сохранить добрые отношения с соседями.
Внутренняя жизнь государства была подчинена церковным канонам. Глубоко религиозный человек, Амори всецело поддерживал католическую религию. Европейские сеньеры, вступая в браки с армянками, сирийками или крещеными сарацинками, уже давно, как сетовал Фулько Шартрский, «жили по обычаю своей жены». Король стремился поднять престиж католицизма, рассчитывая скрепить страну религиозной идеей. Во время его правления ортодоксальная церковь подверглась преследованию, количество православных монастырей резко сократилось.
В это время графство Триполи и Антиохийское княжество соединились под властью одного князя. В год гибели Рено Шатильона младший сын Боэмунда III и Оргвизолы Гаренской, 12-летний принц Боэмунд, после смерти бездетного графа Триполи Раймунда II по его воле унаследовал графство.
Эдесса была безвозвратно потеряна, но армянский князь Левон II, получивший от императора Генриха VI титул короля, подчинил себе все небольшие области Киликии. Он женился на дочери Боэмунда III Антиохийского, что не помешало ему напасть на тестя и захватить его в плен. За свободу Левон потребовал от антиохийского князя ленную присягу и согласие на брак его старшего сына Раймунда со своей племянницей. Раймунд скоро умер, но после него остался сын Раймунд-Рубен, которого Лев считал законным правителем Антиохии. Тем не менее власть в княжестве захватил младший брат Раймунда, Боэмунд Антиохийский по прозвищу Одноглазый.
Так государства злейших врагов, самых знаменитых бойцов Первого крестового похода Боэмунда Тарентского и Раймунда Сен-Жильского, по воле судьбы и благодаря политике династических браков объединились под властью одного правителя.
Царь Левон перенял много обычаев и законов франков и заставил свой народ признать верховенство папы. Возникло новое царство Малая Армения, где над низшим слоем армянского населения появилась французская аристократия.
Левон I скончался в 1219 г., не оставив после себя наследников мужского пола. Своей преемницей он назначил юную дочь Изабеллу, матерью которой была антиохийская княжна. Это его решение вызвало противодействие многих князей и баронов, но после нескольких дворцовых заговоров и жестоких убийств проблема преемственности была урегулирована. В 1226 г. Изабелла сочеталась браком с князем Гстумом, отпрыском влиятельного дома Гетумидов Лампронских.
Во время этого противостояния Изабелла Анжуйская и Амори держали сторону антиохийских франков. Когда у них родилась дочь, получившая имя Мелисенда, рассматривалась возможность отдать ее замуж в дом Пуатье.
Сирийские христиане, не получая своевременно подкрепления из Европы, влачили жалкое существование, тратя силы на внутреннюю борьбу. Четвертый крестовый поход 1204 г. внушал франкам огромные надежды, но тем более жестоким оказалось разочарование. Европейцы, прельщенные легендарными богатствами столицы Византии, бросили все силы на завоевание Константинополя, оставив без всякой помощи палестинских соотечественников. Более того, некоторые палестинские франки покидали страну, ставшую для них бесперспективной, и устремлялись в многообещающую богатую Грецию.
